Евгений Марголит. «В ожидании ответа»
«Меж тем плоды переживания и осмысления выплескиваются на экран преимущественно из кухонь квартир в строящихся хрущевских пятиэтажках. Их появление оказалось миной под коллективистское сознание, причем куда более разрушительной, чем развенчание культа Сталина на партийных съездах. Обретались не просто отдельные квартиры вместо коммуналок — впервые у рядового советского человека возникала возможность пространства частной жизни. В нем вызревали сюжеты не просто новые, но — лежащие в ином измерении. И состояние промокшего под дождем (уж не июльским ли?) пиджака вкупе с наличием/отсутствием женщины вдруг могло оказаться равным по значимости обсуждению проблем русской истории от Петра с маркизом де Кюстином до все возрастающей в цене нефти. Движение жизненного потока не прекращалось, но ощущение внятного вектора его стало постепенно исчезать. Или, точнее, оно выходило за предполагаемые границы, рождая тем самым ощущение тревоги. Знакомое, казалось, до последней детали лицо реальности начинало терять привычные милые черты; становилось новым и потому невольно пугающим. Пророческими оказались романические истории Хуциева и Шпаликова о переполняющих все существование влюбленностях, которые, в конце концов, без видимой причины завершались ничем.
Что-то в составе воздуха менялось необратимо».
Книга статей киноведа Евгения Марголита сначала может показаться пестрым набором заметок, написанных за последние десять лет. Дело и в объеме — в сборник попали и короткие реплики, и развернутые эссе, — и в круге тем — автор немых фильмов Яков Протазанов и убитый в Африке документалист Александр Расторгуев, шпионский топос и эволюция женских образов на экране. На самом деле «В ожидании ответа», по сути, альтернативный учебник по истории советского и российского кино. Главным образом Марголита занимает восприятие широкого зрителя, смыслы, которые считывают из хитов проката их основные потребители, а не выпускники искусствоведческих факультетов. Автор с одинаковым интересом размышляет о комедиях Леонида Гайдая и эпосе Сергея Бондарчука и вспоминает о том, как советские люди впитывали западную культуру, не теряя при этом веры в победу революции во всем мире. Книга заканчивается двумя большими статьями об Андрее Кончаловском, который соединяет в своих фильмах классическую традицию и формальные эксперименты. Марголит считает, что это «один из немногих сегодня художников, который давно и твердо знает: дать переживание чуда погрязшему в серо-серой реальности зрителю и есть подлинная цель искусства».
Три страшные сказки
Летающие шаманы, оборотни и сам дьявол
