«Битов, или Новые сведения о человеке»
«Я много раз садилась писать этот текст и начинала рассказывать
какие-то сюжеты: пошлитуда-то , сделалито-то . И вдруг я поняла, что эти сюжеты — не то. Когда я думаю о Битове, я слышу его смех — он закидывает голову, зажмуривается и хохочет — заразительно, как ребенок, смеется весь: телом, ртом, глазами. Еще, когда думаю о Битове, вижу, как он открывает дверь, чувствую запах табака, его спина в синем полосатом халате, потому что он, как только дверь открыл, так сразу и повернулся спиной и поскользил в своих тапочках-лыжах, громко шаркая и ужечто-то рассказывая на ходу то ли мне, то ли другому сидящему на кухне гостю. На кухне частокто-то сидел. Битов заваривал в турке крепкий кофе, на столе овсяное печенье, сыр „Виола“, рюмки. Он выдавливал в рюмку лимон и сворачивал самокрутку фирмы Drug Возможно, речь идет о фирме Drum.. Сидел нога на ногу, болтая одним коричневым кожаным тапком, и рассказывал, рассказывал.
Когда я приходила к Битову, никогда не знала, о чем пойдет речь. Он мог думать до прихода гостя о чем угодно, но только не о том, что можно было бы предположить. Битов рассуждал о коротких рассказах, составлял из букв имени слова и доказывал, что эти слова описывают характер, для него большое значение имели цифры. Почти все, о чем Битов размышлял, так или иначе попадало в тексты. Даже когда он отнекивался».
Литературная судьба писателя Андрея Битова одновременно и типична, и необычна. Автор трех десятков книг прозы и эссе, для большинства читателей он остается автором только одного текста — романа «Пушкинский дом», законченного в 1971 году. Отсюда — некоторое удивление, которое в прошлом декабре вызвало у многих известие о его смерти: безусловный классик, Битов, казалось, ушел с той эпохой, когда написанные в стол «нетленки» издавались миллионными тиражами, а всплески читательского интереса сменялись абсолютным равнодушием. Подготовленный Анной Бердичевской сборник воспоминаний о писателе должен исправить эту несправедливость. Оказавшиеся под одной обложкой мемуарные свидетельства и эссе Михаила Жванецкого, Галины Юзефович, Бориса Мессерера, Беллы Ахмадулиной и других друзей и знакомых писателя сходятся в главном: Битов — писатель на вырост, которого еще предстоит в полной мере оценить по достоинству. Чтобы убедиться в этом, стоит обратить внимание и на битовские тексты, которые попали в эту книгу — от игривой автобиографии («В 1953 году не стало Сталина, а я стал самым молодым альпинистом СССР») до короткой виньетки о его учителе Сергее Вольфе, который открыл Битову Набокова, Пруста и пиво.
Три страшные сказки
Летающие шаманы, оборотни и сам дьявол
