Атласные карты академика Шарлеманя

В России карты и карточные игры известны с XVI века. Эпидемия азартных игр быстро распростра­нилась по стране, и предприим­чивые чиновники ввели в практику откуп и устройство игорных домов за счет казны. С 1798 года ис­ключительное право клеймить и продавать игральные карты в Российской империи было отдано императорским указом Воспитательному дому — благо­творительному учреждению для призрения сирот. Опекунским советом право клеймения стало отдаваться на откуп. Откупная система просуществовала до 1820 года, вызвав быстрый рост количества производившихся карт. 

Сначала играли картами, завезен­ными из Европы или выделанными мелкими отечественными фабрикан­тами. Качество было низким, а тиражи — небольши­ми. В 1817 году при Александровской мануфактуре в Петербурге открылась Кар­точная фабрика, которая имела монополию на выделку и клеймение игральных карт. Постепенно русские карты приобретали собственный стиль, а качество их становилось узнаваемым.

Адольф Шарлемань. Игральные карты, атласные, 1-й сорт. Карточная фабрика при Императорском воспитательном доме. Санкт-Петербург, 1880–1900-е годы К середине XIX века сложилась традиция обязательного оформ­ления особой виньеткой бубнового туза как идентификатора игральных карт русской выделки. Рядом со значком бубновой масти рас­полагалась надпись: «В пользу Императорского воспитательного дома», с таким же изображением, как на налоговом штампе, употреблявшемся многие десятилетия. Выше помещалась имперская символика в виде двуглавого орла, слева и справа находился растительный орнамент. В центре «штампа» изображалось гнездо пеликана с птенцами — давний символ Воспитательного дома. ГМЗ «Петергоф» / № ПДМП 42/22

Техническое развитие Александров­ской мануфактуры тормозилось экономи­кой России середины XIX века. Мануфактуру пытались отдать в частные руки, но покупателя для убыточного предприя­тия не нашлось, и в 1860 году она прекратила свое существование как казенное заведение. Единственной действующей ее частью осталась Карточная фабрика, которую сохранили в ведении Воспитательного дома. Для этого построили новое помещение, наняли вольных рабочих, закупили более 60 новых машин, а спустя два года взялись и за обновление устаревших кар­точных «ликов». Автором четырех проектов новых игральных карт стал рус­ский исторический живописец и баталист, академик Адольф Иосифович Шар­лемань  Сначала разработку новых рисунков играль­ных карт доверили известным художникам Михаилу Микешину, Ивану Горностаеву и Александру Бей­деману, однако их эски­зы не были приняты, так как производство таких карт было слишком дорогим.. Одна из этих колод, выполненная в стиле эпохи Возрождения, стала широко известна под названи­ем «Атласные» — и вот уже полтора века это самые популярные в России карты  Новые эскизы предназначались для изго­товления карт первого сорта и не назывались «Атласными». Это понятие относилось не к рисунку или особому стилю карт, а к тех­нологии их изготовления. Такие карты дела­лись из бумаги особого сорта — атласной, одна сторона которой натиралась порошком талька на специальных талечных машинах, что придавало ей ярко-телесный цвет и блеск. Карты, изготовленные на подобной бумаге, не боялись влаги, хорошо скользили при тасовании и стоили дороже. Постепенно название «Атласные» прочно закрепилось за игральными картами с рисунками Шарлеманя..

Однако в своем самом удачном проекте Шарлемань не создал принципиально нового карточного стиля. Его эскиз стал результатом исключительно мастер­ской переработки рисунков, которые использовались еще в XVIII и начале XIX века на русских карточных фабриках в производстве самых массовых карт. Но в привычные рисунки карточных персонажей художник сумел вдохнуть душу, наполнить облик королей, дам и валетов неподдельным величием и достоинством.

Рубрика приурочена к открытию Музея игральных карт в Государственном му­зее-заповеднике «Петергоф», которое состоится в декабре 2018 года. Сейчас более 2000 карт из собрания музея можно увидеть на выставке «В городе карт».

Другие выпуски
Колода дня
Антропология, Литература

7 писательских домов, которые еще можно успеть увидеть

Дом из «Доктора Живаго», усадьба, где Лев Толстой написал «Воскресение», и другая исчезающая архитектура