«Легенда о любви» (1961)

«Легенда о любви», постановка 2014 года. Хореография Юрия Григоровича, музыка Арифа Меликова

Для советского балета железный занавес закрылся в начале 1930-х. А после 1936 года и кампании по борьбе с «формализмом» были и вовсе пресечены любые попытки работать за рам­ками балетного соцреализма. Так вплоть до конца 1950-х советский балет су­ществовал в полной изоляции.

Ситуация изменилась на рубеже 1950–60-х, во время хрущевской оттепели: в СССР приехали на гастроли западные труппы — Парижская опера, New York City Ballet Баланчина, — а балет советских Кировского (сейчас Мариинский) и Большого театра выпустили за границу. Встреча двух разных цивилизаций одинаково потрясла обе стороны. Запад впервые увидел советские многоакт­ные балеты-драмы лучшей, довоенной выделки, а советские танцовщики и хореографы — одноактный неоклассический балет, без сюжета, пантомимы, костюмов и деко­раций.

Попыткой переварить этот неожиданный опыт стали первые балеты молодого ленинградского хореографа Юрия Григоровича. В основе «Легенды о любви» — пьеса коммунистического турка Назыма Хикмета. Роли выписаны подробно и эмоционально: царица Мехмене Бану отдает свою красоту, чтобы колдун спас от смерти ее любимую младшую сестру — принцессу Ширин, но та сбегает из дворца вместе с художником Ферхадом, в которого влюблена Мехмене Бану.

Григорович не стал отказываться как от принципов советских балетов-драм, так и от костюмов и декораций. Но сильно упростил и облегчил последние: декорациями в «Легенде о любви» были простые щиты с минимумом декора, а танцовщики были одеты в обтягивающие трико. Это вызвало бурю возму­щения: для советского хореографа Григорович оказался слишком откровенен.

Партия негодовала, а публика была от балета в восторге: в Ленинграде, заду­шенном балетами-драмами с пантомимой, давно не видели современного спектакля с таким количеством танцев. Особенно сильное впечатление произ­водили танцевальные «шествия»: невозможно было поверить, что в спектакле на самом деле занят лишь небольшой кордебалет, хореография была выстроена так, что все напоминало съемку разными камерами.

Другие выпуски
Балет дня
История, Искусство

Николай Эстис: «Я пришел в себя от того, что меня наклонило и потянуло в форточку»

Интервью с художником об иллюстрировании матерных выражений, учителях-фронтовиках и настоящем искусстве