Игра: помогите Боуи, Толстому и Софи Лорен наладить светскую жизнь на Женевском озере!
Лев Толстой, Чарли Чаплин, лорд Байрон, Жорж Сименон, Одри Хепберн… В швейцарский кантон Во на берегу Женевского озера всегда приезжали самые разные знаменитые люди: жить, отдыхать, лечиться, работать, страдать в изгнании или просто гулять по горам. Вам нужно угадать, какие знаменитости общались между собой в здешних краях, и соединить их в тантамареске
Кто из этих людей общался друг с другом на берегах Женевского озера?
Ого, вы собрали всех знаменитостей!
Вы любознательны, эрудированны и умеете
доводить дело до конца
Эрнест Хемингуэй встречался с Бенито Муссолини в Лозанне в конце 1922 года — во время Лозаннской конференции Международная конференция, созванная по инициативе Великобритании, Франции и Италии для подготовки мирного договора с Турцией и определения режима Черноморских проливов., которую он освещал как репортер. В своем очерке для газеты Toronto Daily Star Хемингуэй описал, как диктатор всеми силами пытался произвести впечатление на журналистов:
«Муссолини сидел за столом, читая книгу, и на лбу его пролегали знаменитые морщины. Он разыгрывал Диктатора. Сам в прошлом газетчик, он знал, до скольких читателей дойдет то, что сейчас напишут о нем вот эти люди. И он не отрывался от книги. „Когда мы вошли, Чернорубашечный Диктатор не поднимал глаз от книги, так велика была его сосредоточенность...“ и т. д. Я на цыпочках зашел к нему за спину, чтобы разглядеть, какую это книгу он читает с таким неотрывным интересом. Это был французско-английский словарь, и держал он его вверх ногами» Э. Хемингуэй. Собрание сочинений. В 7 томах. Том 7. Райский сад. Рассказы разных лет. Очерки, статьи. М., 2000..
История этой встречи подробно изложена в песне «Smoke on the Water». Музыканты Deep Purple приехали в Монтрё, на берег Женевского озера, записывать альбом в передвижной студии, арендованной у Rolling Stones.
We all came out to Montreux
On the Lake Geneva shoreline
To make records with a mobile Мы прибыли в Монтрё
На берег Женевского озера,
Чтобы записываться в мобильной студии..
Запись должна была пройти в помещении казино Montreux, но нужно было подождать, когда там отыграет Фрэнк Заппа и группа The Mothers of Invention. 4 декабря 1971 года музыканты Deep Purple отправились на концерт, во время которого кто-то из зрителей выстрелил из ракетницы, потолок загорелся и начался пожар (по другой версии, причина была в неисправной проводке):
Frank Zappa and The Mothers
Were at the best place around.
But some stupid with a flare gun,
Burned the place to the ground Фрэнк Заппа и The Mothers of Invention
Выступали в лучшем месте поблизости.
Но какой-то дурак с ракетницей
Сжег его дотла..
Одним из тех, кто помог вывести людей из горящего казино, был Клод Нобс, основатель Джазового фестиваля в Монтрё, — он тоже упомянут в песне:
Funky Claude was running in and out
Pulling kids out the ground Напуганный Клод бегал туда-сюда,
Вытаскивая детей наружу..
Музыканты Deep Purple наблюдали, как догорает здание казино, из окон гостиницы Europe. Бас-гитарист группы Роджер Гловер вспоминал: «Дым распространялся вверх и вширь, покрывая синюю гладь Женевского озера. Незабываемое зрелище. Огонь полыхал весь вечер, языки пламени разрывали ночное небо» В. В. Дрибущак. Deep Purple. Звезда автострады. Том 1. М., 2002.. Именно Гловер предложил название песни — «Smoke on the Water». Он рассказывал, что услышал его как будто со стороны, когда проснулся утром в гостиничном номере спустя несколько дней после пожара. Сегодня в Монтрё даже есть памятник самой известной песне Deep Purple.
Монтрё — город, в котором были написаны многие известные песни. В 1981 году в студию, где репетировала группа Queen, зашел Дэвид Боуи, который тоже оказался в городе. В одном из интервью Фредди Меркьюри вспоминал: «Мы начали с того, что дурачились с парой его и наших песен... у нас было несколько бутылок вина, и в этой теплой атмосфере решили, почему бы нам не попробовать что-нибудь совершенно новое? Так и получилась „Under Pressure“». В действительности история создания песни куда сложнее. Например, так до конца и неясно, кто автор басовой партии, которую журнал Stylus назвал величайшим басовым риффом всех времен. Большинство музыкантов вспомнили, что ее сочинил басист Queen Джон Дикон. Сам Дикон в интервью 1984 года говорил, что рифф придумал Боуи. В 2016 году гитарист группы Брайан Мэй рассказал в статье для The Mirror, что автор исходной мелодии — Дикон, но Боуи убедил басиста, что сперва тот играл ее иначе и нужно вернуться к первому варианту. Дикон не стал спорить.
Владимир Набоков переехал в Монтрё в 1961 году вместе с женой Верой. Сперва они несколько месяцев жили в отеле Belmont, но позже по совету Питера Устинова Питер Устинов (1921–2004) — британский актер и режиссер, писатель и драматург, лауреат премий «Оскар», «Эмми» и «Грэмми». перебрались в гостиницу Montreux Palace. Писатель жил там до своей смерти в 1977 году. Туристы и сейчас могут снять номер на 6-м этаже, где стоят стол и кровать Набокова. В интервью 1970 года на вопрос о том, почему он живет в Швейцарии, Набоков ответил так:
«Мне здесь комфортно. Мне нравятся горы и отели. Я терпеть не могу забастовки и хулиганов».
В Монтрё Набоков закончил антироман Антироман — масштабное прозаическое произведение, не соответствующее законом романа. «Бледный огонь», написал романы «Ада», «Взгляни на арлекинов!» и начал свою последнюю книгу «Лаура и ее оригинал».
Белла Ахмадулина встретилась с писателем за несколько месяцев до его смерти. Вместе с мужем Борисом Мессерером она жила тогда в Париже, куда приехала по приглашению жены Владимира Высоцкого Марины Влади: «И вот, осмысленным приступом одной целой ночи, я, без черновика и второго экземпляра, написала письмо Набокову и поздним утром опустила его в почтовый ящик, дивясь простоте этого жеста» Здесь и далее: Б. Ахмадулина. Миг бытия. М., 1997..
В письме Ахмадулина подробно рассказала, как они с мужем и его кузеном Азарием Плисецким пришли смотреть дом Набоковых в Ленинграде и там их встретила злая бабка, каких обычно зовут в понятые:
«Сейчас внизу несло сильным запахом плохой еды. Витраж, судя по надписи в углу, собранный рижским мастером, кротко мерцал, как и в былые дни, но причинял печаль. Я говорила, что вон там стояла мраморная безрукая Венера, а под ней — малахитовая ваза для визитных карточек. Бабка, всполошившись, побежала за начальником ничтожного учреждения. Вышел от всего уставший начальник. За эти слова в немыслимом, невозможном будущем похвалит меня Набоков».
Когда Ахмадулина и Мессерер приехали в Женеву, Набоков пригласил их к себе в Монтрё. Вместе с женой Верой они приняли их в «Зеленом холле» гостиницы.
«Я выговорила: „Владимир Владимирович, поверьте, я не хотела видеть Вас“. Он мягко и ласково усмехнулся — ведь и он не искал этой встречи, это моя судьба сильно играла мной на шахматной доске Лужина. Осмелев, я искренне и печально призналась: „Вдобавок ко всему Вы ненаглядно хороши собой“. Опять милостиво, смущенно улыбнувшись, он ответил: „Вот если бы лет двадцать назад или даже десять...“ „Я сказала: „Когда я писала Вам, я не имела самолюбивых художественных намерений, просто я хотела оповестить Вас о том, что Вы влиятельно обитаете в России, то ли еще будет — вопреки всему“. Набоков возразил: „Вам не удалось отсутствие художественных намерений. Особенно: этот, от всего уставший начальник“».
Набоков беседовал с гостями об Ахматовой и Мандельштаме, спрашивал, можно ли в СССР взять его книги в «библиотеке» (Ахмадулиной и Мессереру запомнилось ударение на «о»), и сокрушался, что к нему не заехал Солженицын, хотя был неподалеку.
«Эмиль [Россье] познакомил нас с известной пианисткой Кларой Хаскил. Она жила в Веве, и, когда бывала в городе, она и обе семьи Россье Швейцарские друзья Чаплина. приходили к нам обедать, а после обеда Клара усаживалась за рояль. Хотя ей перевалило уже за шестьдесят, Клара была на вершине своей славы и пользовалась феноменальным успехом в Европе и Америке» Здесь и далее: Ч. Чаплин. Моя биография. М., 2000..
Так Чарли Чаплин в своей автобиографии вспоминал знакомство с пианисткой, которую называл в числе трех гениев, с которыми ему довелось познакомиться (двое других — Альберт Эйнштейн и Уинстон Черчилль). Клара Хаскил родилась в Бухаресте в 1895 году и еще ребенком поражала преподавателей своей игрой. Она переехала в Швейцарию и поселилась в Веве в 1951 году, за несколько лет до того, как туда же переехал и Чарли Чаплин со своей женой Уной и четырьмя детьми.
Роберта Шумана.
Чаплин писал, что часто слушает пластинки Клары Хаскил и особенно записанный незадолго до ее смерти в 1960 году Третий фортепианный концерт Бетховена под управлением дирижера Игоря Маркевича.
В Веве есть улица Клары Хаскил и уже много лет проходит музыкальный конкурс ее памяти.
Сам Чарли Чаплин прожил в Швейцарии 25 лет — до самой своей смерти в 1977 году. В эпоху маккартизма Маккартизм — период гонений на коммунистов и их сторонников в США в первой половине 1950-х годов, названный по имени сенатора Джозефа Маккарти. Чаплин, как и многие другие звезды Голливуда, вызывал подозрения Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности: актера собирались допрашивать из-за его сотрудничества с немецким композитором левых взглядов Хансом Эйслером.
В сентябре 1952 года, когда Чаплин плыл на корабле в Лондон на мировую премьеру своего нового фильма «Огни рампы», иммиграционные власти США сообщили ему, что он сможет вернуться в страну только после того, как ответит на вопросы, связанные с его политической деятельностью и моральным обликом В 40-х годах Чаплина судили за связь с молодой девушкой Джоан Бэрри, ставшей матерью его ребенка: его обвиняли в нарушении закона, запрещавшего перевозить женщин из штата в штат в «аморальных целях».. После этого Чаплин и его жена Уна решили поселиться в Швейцарии:
«Мы потратили четыре месяца на поиски подходящего дома. Уна, ожидавшая пятого ребенка, решительно заявила, что не хочет из больницы возвращаться в отель. Таким образом, надо было торопиться, и в конце концов мы обосновались в Мануар-де-Бан, в селении Корсье, чуть выше Веве. К нашему удивлению, мы обнаружили, что при доме есть участок в тридцать семь акров земли, фруктовый сад, в котором растут крупные черные вишни, чудесные зеленые сливы, яблоки и груши, и огород с клубникой, изумительной спаржей и кукурузой. Когда подходит время уборки урожая, мы все — где бы мы ни были — съезжаемся, дабы совершить туда паломничество. Перед террасой расстилается большая, акров на пять, зеленая лужайка, окаймленная прекрасными высокими деревьями, а вдали виднеются горы и озеро».
Сейчас в Мануар-де-Бан находится музей Чарли Чаплина.
Юлиан Семенов, автор романа «Семнадцать мгновений весны», познакомился с Жоржем Сименоном в 1979 году, когда работал собственным корреспондентом «Литературной газеты» в Западной Европе. Писатели дружили и вместе входили в международную группу по поиску Янтарной комнаты Янтарная комната — кабинет из янтаря, подаренный Петру I прусским королем Фридрихом Вильгельмом I. Убранство комнаты было вывезено немецкими военными из Екатерининского дворца в Царском Селе в Кенигсберг во время Великой Отечественной войны. В конце войны немцы вывезли Янтарную комнату в неизвестном направлении, с тех пор ее не могли найти, несмотря на многочисленные попытки., организованную Семеновым и меценатом бароном Эдуардом фон Фальц-Фейном. Дочь Семенова Ольга писала:
«...Отец часто приезжал к нему в Лозанну, и они, часами попыхивая, Сименон — трубкой, отец — сигаретой, говорили о литературе. Фотографии Сименона с дарственными надписями висели в нашей московской квартире на почетном месте, а его многочисленные письма очень папе льстили. Вот что он написал, прочтя „Семнадцать мгновений весны“:
„Дорогой собрат по перу! После нашей встречи, от которой у меня остались самые приятные впечатления, я тут же ‚пробежал‘ Вашу книгу. Я пока отказал себе в удовольствии почитать Ваше произведение с тем вниманием, которого оно заслуживает, — обязательно это сделаю, как только позволит время. Это было четыре дня назад, я в ней буквально растворился, как в знаменитой толстовской фреске. Это количество персонажей и переплетение действующих лиц, их человеческая правдивость произвели на меня неизгладимое впечатление. Ощущение невыдуманности истории было настолько сильно, что мне снова пришлось посмотреть обложку Вашей книги, чтобы увидеть слово ‚роман‘.
Теперь я понимаю, почему Ваша книга стала бестселлером и по ней был снят сериал. Я, будучи сам не в состоянии написать что-нибудь, кроме коротких романов с небольшим количеством действующих лиц, был просто поражен этой гигантской историей, которая захватывает читателя настолько, что он не может отложить ее ни на один вечер, пока не прочтет до конца.
Поздравляю Вас, мой дорогой собрат по перу и почти однофамилец!
Хочу еще сказать, что, когда я читал Вашу книгу, я зрительно представлял Вас сидящим в кресле Терезы Жена Сименона., тихо и спокойно, с внимательным взглядом, ничего не оставляющим незамеченным, словом, таким же, как Ваши герои.
Крепко обнимаю Вас,
Жорж Сименон“» О. Семенова. Юлиан Семенов. М., 2011..
Жорж Сименон родился в 1903 году в бельгийском Льеже, а умер в Лозанне в 1989-м. Автор некролога, опубликованного в The New York Times, написал, что в писателе «было что-то от кочевника»: за свою жизнь он переезжал больше 30 раз, 10 лет прожил в США, но с возрастом ему все больше нравилось жить в Швейцарии. С 1963 по 1973 год Сименон прожил в пригороде Лозанны в доме из 26 комнат, построенном по его собственному проекту, — со своей электростанцией и гигантским крытым бассейном.
Одри Хепберн вместе с мужем Мелом Феррером и сыном Шоном переехали в коммуну Толошеназ в 15 минутах езды от Лозанны в середине 1960-х. Виллу назвали La Paisible — «Безмятежная». В книге Александра Уокера о жизни актрисы говорится, что выбор места был продиктован в том числе и тем, что кантон Во — франкоязычный регион, а Хепберн очень хотелось, чтобы ее сын ходил в школу, где преподавать будут на французском.
Софи Лорен и ее муж Карло Понти жили на вилле возле озера Люцерн. Вот как Уокер описывает визиты Софи Лорен к Одри Хепберн:
«Она часто приезжала к Одри на ужин, когда Понти уезжал по делам в Милан или Рим, а Мел был где-нибудь на съемках. Материнство освободило Одри от обязанности следовать за мужем. Теперь центром семьи сделался Шон. Уложив сына, Одри начинала готовить макароны для себя и Софи, и две женщины-красавицы, знаменитые звезды мирового кино, ужинали на кухне в полном одиночестве, словно две соседки-домохозяйки» А. Уолкер. Одри Хепберн — биография. Смоленск, 1997..
Cофи Лорен в интервью 2018 года вспоминала свои обеды в Толошеназе:
«Мы были соседями. Однажды она позвала нас [с Карло Понти] на обед.
Когда мы сели за обеденный стол, она предложила нам по бокалу вина; потом мы начали есть салат с крошечной тефтелей. Потом были фрукты, совсем чуть-чуть. Потом она сказала: «Боже, мне нехорошо. Я так много съела!» Одри была очень худой. Она никогда много не ела и каждый день упражнялась. Она думала, что у нас с ней одни привычки. Но когда мы вернулись домой, я была такой голодной, что съела панини с салями!»
Одри Хепберн жила в La Paisible до своей смерти в 1993 году и похоронена в Толошеназе. В 2012 году небольшую площадь неподалеку от виллы назвали в ее честь.
8 сентября 1816 года Байрон пишет своей сестре Августе с арендованной им в Швейцарии виллы Диодати:
«Я очень мало где бываю, разве только на воздухе, — езжу по суше и по воде, а также в Коппе, где г-жа Сталь проявила ко мне особое дружелюбие и любезность и (как я слышал) множество раз выдерживала бой, защищая мое довольно гиблое дело. Говорят, что оно наделало не меньше шума по сю сторону Ламанша, чем по ту. Одному небу известно, отчего это так, — но мне словно суждено быть причиной раздоров» Байрон. Дневники. Письма. М., 1963..
За несколько месяцев до этого письма Байрон был вынужден уехать из Англии после скандального развода с женой, обратившего общественное мнение против поэта. Летом того же года Байрон прибыл в Швейцарию вместе со своим врачом Джоном Полидори и поселился на вилле Диодати в деревне Колоньи. Колоньи находится совсем недалеко от Коппе, родового поместья отца мадам де Сталь, Жака Неккера Жак Неккер (1732–1804) — банкир, французский политический деятель швейцарского происхождения, инициатор созыва Генеральных штатов, первого правительства революционной Франции. Отставка Неккера с поста министра финансов Франции в июле 1789 года привела к восстанию и штурму Бастилии. (сейчас на машине можно доехать за полчаса), и Байрон часто ездил к знаменитой писательнице. Та предлагала поэту помирить его с женой и тем уладить скандал, но примирение так и не состоялось.
Благодаря салону мадам де Сталь замок Коппе стал одним из главных интеллектуальных центров Европы начала XIX века: в «кружок Коппе» входили многие политики, литераторы, художники и другие выдающиеся люди своего времени. Несмотря на то что Коппе был родным местом для мадам де Сталь, она находилась там в изгнании. Ее знаменитый парижский салон сильно раздражал пришедшего к власти Наполеона, и тот запретил его хозяйке появляться в Париже, а спустя несколько лет, после выхода книги мадам де Сталь «О Германии», приказал сжечь тираж и предоставить писательнице паспорт для выезда в США. Мадам де Сталь осталась в Коппе, и полицейские агенты Наполеона отправляли в Париж доносы обо всех ее действиях. Вернуться она смогла только в октябре 1816 года, после отречения Наполеона.
Байрон много путешествовал вокруг Женевского озера и писал об этом в письмах своему издателю Джону Мюррею:
«Я проехал по всем местам, связанным с Руссо, имея при себе „Элоизу“, и был поражен силой и точностью его описаний природы и красотой оригиналов. О Мейери, Кларане и Веве, и Шильонском замке 26 июня 1816 года лорд Байрон и его друг Перси Биши Шелли посещали Шильонский замок и задержались там на два дня из-за проливного дождя (так появилась романтическая поэма Байрона «Шильонский узник»). я не стану много говорить, потому что все равно не сумел бы передать производимое ими впечатление» Здесь и далее: Переписка Байрона с Джоном Мюрреем. 1816–1819 годы..
Известие о смерти мадам де Сталь (писательница умерла 14 июля 1817 года, в годовщину взятия Бастилии) застало Байрона в Венеции.
«Мне было очень жаль услышать о смерти мадам де Сталь — не только потому, что она была очень добра ко мне в Коппе, но потому, что теперь я никогда не смогу отплатить ей тем же. В целом ее смерть — огромная потеря для литературы и общества. Что касается смерти — я сомневаюсь, что у нас есть какое-либо право жалеть самих мертвых», — писал он Джону Мюррею.
Весной 1857 года Лев Толстой писал Павлу Анненкову Павел Васильевич Анненков (1813–1887) — литературный критик, историк литературы, пушкинист.:
«Посылаю вам, дорогой Павел Васильевич, записку Пущина, с которым мы живем вместе в Clarens, Canton de Vaud, куда вы мне пишите, ежели захотите мне этим истинно обрадовать. Записка забавная, но рассказ его — изустная прелесть. Вообще это, видно, была безалаберная эпоха Пушкина. Пущин этот — прелестный и добродушный человек. Они с женой здесь трогательно милы, и я ужасно рад их соседству. Я в Швейцарии вот уже 4-ю неделю и очень доволен своим житьем. Дешево, уединенно; теперь тепло, голубой Леман Женевское озеро. и ущелья беспрестанно в глазах, простодушные, добрейшие люди, Пущин, с которым мы друг друга очень любим, и занятия» Л. Н. Толстой. Полное собрание сочинений. Том 60. Письма 1856–1862. М., 1949..
Михаил Иванович Пущин, декабрист, брат лицейского друга Пушкина Ивана Пущина, после провала восстания 1825 года был разжалован в солдаты, лишен дворянства и отправлен сначала в Сибирь, а потом на Кавказ. Воюя в 1829 году в Арзруме (уже в офицерском звании), встретил здесь Пушкина, с которым был знаком по Петербургу. «Забавная записка», о которой пишет Толстой Анненкову, — это как раз воспоминания Пущина о той встрече, которые он записал в Швейцарии. Сам Пущин несколько раз упоминается в «Путешествии в Арзрум», путевых очерках Пушкина.
Василий Жуковский путешествовал по Швейцарии дважды — в начале 1820-х и 1830-х годов. В свой второй приезд он много общался с швейцарским политическим деятелем Фредериком Сезаром Лагарпом. С 1784 по 1795 год Лагарп был воспитателем великого князя Александра Павловича, будущего императора Александра I. Педагогический опыт Лагарпа не мог не интересовать Жуковского: к тому времени сам поэт уже несколько лет занимался воспитанием будущего императора Александра II. В своем дневнике Жуковский рассказывает об обеде с Лагарпом в трактире Trois Couronnes в Веве — эта гостиница существует и сейчас: в разные времена там бывали Петр Чайковский, Камиль Сен-Санс, Генри Миллер и другие. Вот, пожалуй, самая подробная запись Жуковского о Лагарпе:
«У Лагарпа до семи часов после обеда. Встретил на лестнице его жену. Потом пришел сам старик, который нынче вступил в 8-мидесятый год. По своим летам свеж и жив. Дитя сердцем и, кажется, опытностию и по сию пору живет в мире воспоминаний лучшего. В душе демократ, но истинный и чистый. Мы читали письма Александра, цвет молодой, доброжелательной, неопытной души. Лагарп хранит перчатки Павла, данные ему в минуту дружеского интересного разговора, и с ними вместе приказ об отнятии пенсиона» В. А. Жуковский. Дневники. Записные книжки (1804–1833). М., 2012..
Лагарп был сторонником идей Просвещения, республиканцем и с воодушевлением встретил Великую французскую революцию. Он воспитывал Александра I как будущего реформатора. Одновременно он принимал активное участие в политической жизни своей страны — боролся за независимость кантона от Берна. С должности воспитателя Лагарп ушел не по своей воле: есть версия, что причиной стал отказ швейцарца уговорить великого князя принять престол вперед своего отца, будущего Павла I. О перчатках Павла I Лагарп вспоминал так:
«Эти перчатки мне были даны в Гатчине в мае 1795 г. Е. И. В. Его Императорским Высочеством. великим князем Павлом Петровичем во время празднования именин его сына великого князя Константина, за несколько дней до моего отъезда из Петербурга.
В Гатчине был бал, и Е. И. В. великая княгиня Мария Федоровна оказала мне честь пригласить меня пройтись в полонезе, а я был весьма смущен тем, что у меня нет перчаток, тогда великий князь, с которым я в тот момент разговаривал, предложил мне свои.
Я сохранил их как память о тех счастливых часах, которые подарил мне его благосклонный прием, особенно о том дне, когда я исполнил великую задачу» Архивная записка. Проект, посвященный 400-летию дома Романовых..
