Книги недели: выбор «Фаланстера»
Научный взгляд на спорт, анализ крестьянских ссор, записки толстовца о революции и другие любопытные книги, которые советует сооснователь книжного магазина «Фаланстер»
Рене Жирар. «Вещи, сокрытые от создания мира». Издательство ББИ. М., 2016
Жирар без иронии считает, что истина существует. Он уверен: «…если бы я сумел дать доказательство определенных истолкований, то выводы, которые я считаю правильными, были приняты и остальными людьми». «Вещи, сокрытые от создания мира» 1978 года являются, по сути, продолжением и развитием концепции миметического насилия, выдвинутой в книге «Насилие и священное» шестью годами ранее. Идеи Жирара важны для антропологов, психоаналитиков, философов, богословов, литературоведов. Тем не менее его трудно отнести к какому-либо направлению, жанру, стилю, трудно прикрепить к какой-либо позиции в интеллектуальном поле. Он сам формирует пространство мысли.
В «Вещах, сокрытых от создания мира» Жирар ставит религиозных критиков и атеистических адептов «Насилия и священного» в неудобное положение. Он не отрицает книгу, написанную раньше, но уточняет многие смыслы.
В первой части автор переходит от религии к происхождению человека, превращению животного в человека, применяя и разрабатывая миметическую теорию. Во второй части книги Жирар обнажает для читателя христианские основы своей теории. Для него смерть и воскресение Христа, его жертва — это и есть развязка древнего уклада с замещением коллективной агрессии общества, направленной на индивида, с замещением убийства жертвоприношением. Третья часть посвящена применению теорий Жирара к психологии сексуальности.
Жирар считает, что только в секулярном мире можно задаваться вопросами сакрального.
Иван Наживин. «Записки о революции (1917–1921)». Издательство «Кучково поле». М., 2016
Воспоминания Ивана Федоровича Наживина охватывают период с конца февраля 1917 года, с известия об отречении Николая, до поднятия желтого карантинного флага на судне, полном эмигрантов, на рейде Варны в 1921-м. Записки не просто написаны по горячим следам — по сути, это переработанный дневник.
Наживин — толстовец. Он написал огромный непрочитанный роман «Распутин», совершенно замечательный, описывающий русскую действительность и русскую интеллигенцию 1910–20-х годов. В романе толстовец берет верх, там нет злодеев и ангелов. Наживин пытается понять, что произошло в России, бесстрастно рассматривая ужасы Гражданской войны.
Однако дневники не такие уж отвлеченные. Наживин совершенно не принимает революцию. Как счастье вспоминает он свой приезд в деникинский Ростов. Порядок, полицейские в царской форме, трамваи, утренние газеты, кафе… Вообще, в его записках множество раскаяний по поводу незаслуженно унижаемых до революции городовых, которые очень любили цитировать советские газеты.
Иван Федорович, мягко говоря, недолюбливает большевиков. Но книга важна не «пещерным антикоммунизмом», а наблюдениями, внимательными и безжалостными к человеческой природе. Так как про жестокость Гражданской мы знаем много, нас интересуют не слухи о расстрелах и сообщения, передаваемые автором с чужих слов, а повседневная жизнь в трагический период нашей истории. Возникновение коррупции, германская зона после Брестского мира, гетманство и директория на Украине. Как частный человек с семьей выживал и перемещался по бурлящим осколкам империи четыре года?
Анна Кушкова. «Крестьянская ссора: опыт изучения деревенской повседневности: по материалам европейской части России второй половины XIX — начала XX века». Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге. СПб., 2015
Об истории повседневности в России выходит много книг. Даже те люди, которые, как я, не всех французских философов читатели, знают, что такое история повседневности. Интерес к бытовым, «низким» вещам имеет массу причин, рассмотрение которых не входит в наши задачи. Обычно, когда речь заходит о повседневности, говорят о традициях, ритуалах, бытовых практиках. Об отношениях между людьми, их взаимодействии, трудовых и семейных взаимоотношениях пишут часто. Но о причинах конфликтов, традиционных способах их разрешениях говорят редко, особенно о семейных конфликтах.
«Крестьянская ссора» — первая книга, рассматривающая эту непопулярную тему, которую я держал в руках.
Книга дает представление о быте и отношениях крестьян, порядках самоуправления общины. Рассматриваются случаи, когда община была бессильна, границы общинной «юрисдикции» примирения, вмешательства судов.
Кратко можно выделить несколько характерных причин ссор. Семейные —когда невеста ссорится со свекровью, дети с родителями. Имущественные — между соседями. И в кабаках, «в состоянии». Кстати, один из распространенных обрядов примирения — примирение «на вине» — проходил тоже в кабаках. Печально, пожалуй, то, что причины многих семейных конфликтов российских горожан и русских крестьян XIX века нисколько не изменились, а вот практики их разрешения практически утеряны.
Андрей Щелчков. «Социальная утопия в Латинской Америке в XIX веке». Издательство «Аквилон». М., 2016
Российский читатель не избалован книгами о Латинской Америке. Нам всегда казалось, что эта часть мира — глубокая периферия. Не то что мы! Так было и в ХIX, и в ХХ веке, и сейчас наш великорусский, имперский снобизм доминирует. Ну конкистадоры, Боливар (и то чаще в том контексте, что двоих он не вынесет), Куба, Чили, Мексика, какие-то обрывочные сведения — как письма с других планет. Даже латиноамериканская литература, прекрасно нам известная, воспринимается как совершенно чужая, мистическая (в отличие от литературы испанской). В российском сознании Латинская Америка — это третий мир, где-то между Африкой и Океанией. Мы-то Европа. XXI век нас пока мало чему учит.
В книге рассматривается интереснейший период истории: мировая социальная революция 1848 года. Либеральные, социальные процессы захватили весь мир и, по Валлерстайну, были важнейшими в становлении современного общества. Зерна европейских революций упали в благодатную почву Южной и Центральной Америки. Изменения происходили почти синхронно со Старым Светом.
Освободительные революции конца XVIII — начала XIX века не смогли полностью изменить старый порядок и требовали более глубоких социальных преобразований, хотя революционные некогда партии и элиты быстро превратились в реакционные и прекрасно освоились, заменив испанскую монархию на местный режим. 1848 год стал рубежом, определившим изменения всей политической системы. Желание изменить политическую систему очень быстро переросло в социальные восстания. Американцы, в отличие от большинства европейцев, предлагали совершенно утопические проекты. Реализовать их было практически невозможно. Полная секуляризация государства, абсолютное главенство морали, полный отказ от эксплуатации, отказ от насилия.
Как и в Европе, революции второй половины позапрошлого века в Латинской Америке потерпели неудачу, но они, по словам Валлерстайна, радикально изменили все правила управления мировой системой.
Российскому читателю будет небезынтересно узнать, так ли сильно мы отличаемся от далекого континента в другом полушарии. Так ли уникальна российская история?
Аллен Гуттман. «От ритуала к рекорду: Природа современного спорта». Издательство Института Гайдара. М., 2016
Без преувеличения можно сказать, что книга Аллена Гуттмана 1978 года стала прецедентом и основала целое направление на стыке современной философии, социологии, антропологии и истории. Несправедливым и самонадеянным гипотезам, различным преувеличениям, игнорированию некоторых исторических свидетельств посвящено послесловие к книге, опубликованное в 2004 году, где автор оправдывается и дискутирует с критиками. Вышеперечисленное не делает книгу менее значимой, а, напротив, показывает, насколько серьезную проблему обозначает Гуттман. В небольшой книге он рисует эскиз будущей дисциплины гуманитарного изучения спорта, указывает направления и не претендует на полноту.
Книгу можно условно разделить на две части. В первой автор рассматривает происхождение современного спорта, предлагая несколько оригинальных концепций, каждая из которых заслуживает отдельной книги. Например, логическая цепочка «игра — забавы — состязание — спорт». Гуттман рассматривает путь спорта от сакрального к профанному, а во второй части пытается разобраться в причинах популярности «национальных» видов спорта на примере бейсбола и американского футбола в США и крикета в Австралии. Опровергая или соглашаясь с общепринятыми аргументами, он приходит к простым, интересным и спорным выводам. По мнению Гуттмана, американский климат (короткая и сухая весна) и статичность ранних телевизионных камер, возможно, больше повлияли на распространение бейсбола, чем американская идея исключительности, теория фронтира в культуре США или экономические факторы. Он находит куда больше общего в увлечениях разными видами спорта в разных странах, чем разделяющего их.
Жаль, что на русском языке нет продолжения модернистской книги Алена Гуттмана: было бы интересно прочесть о тотальной коммерциализации спорта в последние 40 лет. Не видим ли мы сейчас обратные процессы и превращение спорта в ритуал?
