История Никиты Фаворского
Несмотря на раннюю гибель, Никита, сын великого графика Владимира Фаворского, успел оставить огромное наследие: рисунки, гравюры, книжные иллюстрации, скульптуры, эскизы фресок. Искусствовед Галина Ельшевская рассказывает об этом художнике и особенностях его дара
Художник Никита Фаворский
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8604/gallery_picture-1c125576-fcba-4ada-979a-1bea36ad4e9d.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8605/gallery_picture-5d449ec1-b506-4714-8178-415b8ac40bde.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8607/gallery_picture-628c6f08-82ab-4395-85f1-ba3705743dc2.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8608/gallery_picture-038d1486-debd-44ce-8ad4-84d10a8f8e8a.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8611/gallery_picture-785fbfa8-f619-4238-a024-46b5d82e4e25.jpg)
Если не смотреть на даты работ, трудно предположить, что некоторые рисунки тушью и гуаши — например, «Портрет отца», «Загорск», «Дети Фаворские» — или гравюры на дереве — «Шарманщик», «Как мыши кота хоронили» — сделаны подростком. Обычно школьные навыки
Семья
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/uploads/ckeditor/pictures/14228/content_family.jpg)
У замечательного — не будет преувеличением сказать, великого — графика Владимира Андреевича Фаворского было трое детей: Никита, Иван (1924–1945) и Мария (1928). Все они стали художниками — даже сын Иван, погибший на войне совсем юным. Это неудивительно: их жизнь с младенчества проходила внутри искусства и ремесла. Художница Татьяна Грушевская, родственница Фаворских, вспоминала, что «тишина труда была основным фоном всего быта» семьи. Фаворский-старший считал, что ребенку следует давать не только бумагу и краски, но самые разные материалы Подробно об этом можно прочитать в его статье «Реализм в детском рисунке» 1934 года, во многом инспирированной как раз наблюдениями за художественным развитием Никиты..
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8621/gallery_picture-191592f2-e763-4142-a7d3-0ceed5e8ac2e.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8622/gallery_picture-048057e4-741c-43fb-8b15-1986a58f876c.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8626/gallery_picture-4349b055-cc43-4238-90ad-4114a9c4b3d6.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8629/gallery_picture-8c0cf7df-1a8d-4cdf-98d2-3b5e40f52312.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8623/gallery_picture-b0986df0-0a43-471d-b912-a9c67817c231.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8625/gallery_picture-8e268767-2eed-44b9-9ba8-3e0ffa31d45b.jpg)
Ученики собирают «утиль сырье» в мороз в 25°.
Уже в семь лет мальчик резал гравюры на остатках отцовских самшитовых досок, делал деревянные скульптуры, рисовал карандашами, тушью, гуашью и акварелью. «То, что Владимир Андреевич в течение нескольких лет внушал, объяснял, показывая на примерах своим ученикам-студентам, было вложено в мироощущение и руки этого малолетнего сына как наследственность от отца», — писала мать Никиты, Мария Владимировна Фаворская Из воспоминаний Марии Владимировны Фаворской о сыне Никите. Цит. по: Никита Фаворский. Каталог выставки в ГМИИ им. А. С. Пушкина. М., 1991..
Коты, мыши, зайцы
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8592/gallery_picture-8ee878c0-0ab3-4e1e-9ec5-d7f7f5214c69.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8588/gallery_picture-570d2e9b-6a00-4f2e-8b9a-9f34d5c5a91c.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8639/gallery_picture-b0ff805d-fde9-483b-82c8-698a9046e384.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8589/gallery_picture-d300c0a5-e2f1-4b18-ac09-e2181d5ad603.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8593/gallery_picture-97b3071a-c1f1-4ebb-9a63-14189d5d203d.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8595/gallery_picture-903b7019-e18a-4103-a808-e907bf16d9c0.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8591/gallery_picture-2c734246-7d64-4bfc-8a2b-75e2595c20c5.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8594/gallery_picture-80ec1d9e-ce80-42f9-8b53-30a718de3984.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8587/gallery_picture-b64c3174-c9bc-41ba-912b-b8928c114218.jpg)
«Мама, а когда мы будем красить яйца»
«Тетя, дай мне три пирога»
«Дядя, скажи мне, где получают билеты»
«Дяденька, дай мне спичек…»
Совсем детские рисунки складываются в своего рода сагу с постоянными героями: котами, мышами и зайцами. Точнее, это некие существа с человечьими туловищами и звериными головами. Заяц-половой мчится с подносом, обслуживая свадьбу, котенок интересуется у модно одетой мамы-кошки: «Мама, а когда мы будем красить яйца?» — кот и пес сходятся к дуэльному барьеру, в характерных позах и одеждах выступают мышь-кондуктор, мышь — торговка пирогами («А заплотите, барчук, не обманите»), мышь-беспризорник и так далее. В некоторых рисунках присутствует и запись представленного диалога — как в комиксах или лубках: лубки Никита знал и ими вдохновлялся. В отличие от изображения текст кажется совсем дошкольным: в семье считалось, что мальчик научился рисовать прежде, чем говорить, и уж точно прежде, чем грамотно писать. Но наблюдательность и юмор, с которыми увидена и переведена в сказочный регистр взрослая жизнь, поразительны: дети редко запоминают характерные жесты и обращают внимание на походки и повадки.
Битвы
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/uploads/ckeditor/pictures/14227/content_1927.jpg)
Еще удивительнее это жестовое разнообразие в сценах битв. «Рисовал я больше всего войну», — пишет Никита в школьном автобиографическом сочинении 1927 года. Понятно, что мальчики играют в войну всегда, однако в данном случае война составляла фон жизни: в раннем детстве Никита практически не видел отца, воевавшего сначала на Первой мировой, потом на Гражданской. Представление о войне он черпает и из литературы (например, он иллюстрирует пушкинское стихотворение «Делибаш»), и из реальности, в которой воюют люди — пешие, конные, погоняющие боевых слонов. Их схватки он композиционно сочиняет исходя из «не боевых» натурных впечатлений и руководствуясь зрительной памятью, сначала создав клубок, в котором «смешались в кучу кони, люди», а потом его же убедительно распутав.
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8596/gallery_picture-546b1cf6-2f61-48ab-b071-ed0eeb9ac4f2.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8638/gallery_picture-258dec5a-f2eb-4e42-a076-a34232a57a78.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8599/gallery_picture-07e30c1a-f75e-49f2-a2b5-644a4652a050.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8637/gallery_picture-5e08568f-8975-4bd1-b5ba-c59fdfb1c38b.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8597/gallery_picture-0fd3f719-bd1a-4f73-b53c-cf6baaf54ea0.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8598/gallery_picture-b605b729-9cb4-4378-a0ff-a2f7f90ec577.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8612/gallery_picture-d8017f64-3afa-46e2-983b-7d64414b9abf.jpg)
Помимо воюющих людей в батальных сценах изображены коты и мыши. Они одеты в военную форму, и обмундирование всегда точно соответствует определенному роду войск: гусары не путаются ни с казаками, ни с мушкетерами. Бои здесь одновременно и шуточные (на одном из рисунков два зайца запускают свои игрушечные полки с двух сторон стола), и нешуточные — сражаются целыми армиями, и воины расположены на листах в самых разнообразных поворотах, со спины и сбоку, в падении и в полете. Эта свобода изображения динамических ракурсов тоже совсем не детская.
Взрослый
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8632/gallery_picture-31ffd1e0-a3db-4730-8397-1f7702672c16.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8633/gallery_picture-891a7a51-5c70-4263-acac-5284b858d062.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8636/gallery_picture-5fe92f92-d09f-44ff-add4-fd072f3e7f82.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8635/gallery_picture-9495598f-c8ab-4527-8964-9ac9d350190d.jpg)
Способность выстроить пространство тактильно и телесно останется у Никиты Фаворского навсегда. И это не просто профессиональное умение — скорее особенность человека, именно так ощущающего себя в мире. Все, кто вспоминает о Никите, так или иначе подчеркивают абсолютную уместность его пребывания где бы то ни было: такой негромкий, неторопливый, спокойный и основательный человек, свой повсюду и повсюду же отдельный. Замечателен рассказ его детского друга Вадима Рекста о том, как во время их совместных лесных походов вокруг Сергиева Посада Никита вырезал скульптуры и оставлял их на биваках, объясняя: «Это лесовику. Мы все ходим в лес для себя,
При этом Никита Фаворский хотел стать — и, собственно, стал — художником книги. Что предполагает и некоторые умозрительные навыки: умение мыслить структурно и видеть книгу как процессуально организованное целое, учитывая скорость чтения и перелистывания страниц. Иллюстрации должны задавать процессу темп и ритм, а заставки и концовки — организовывать паузы в движении. К тому же все понятия о логике и пространственной динамике книжного организма были сформулированы (теоретически и практически) отцом Никиты, безусловно, главным книжником своего (и не только своего) времени.
Первая книга
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8600/gallery_picture-d0c8f017-6cf2-4721-b95d-cac90e957c22.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8601/gallery_picture-38ffae99-abd0-4367-b31a-d6b147f89810.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8603/gallery_picture-a133169b-0f46-4622-9219-ca29ababbd8b.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8602/gallery_picture-2dfc808a-d185-44e5-a44b-baa715958c6f.jpg)
Свою первую (изданную) книжку Никита Фаворский проиллюстрировал, когда ему было пятнадцать.
Короткие «рассказы из жизни», вошедшие в сборник «Сами писали», изданный в 1931 году в библиотечке журнала «Дружные ребята», составлены его примерными ровесниками, по тогдашней терминологии — деткорами. Иногда веселые, иногда жуткие (про детей, выброшенных на мороз по наущению злой мачехи), иногда идеологически назидательные (про пионеров, разоблачающих «религиозный дурман») — все они все в равной степени интонационно бесстрастные: события излагаются без авторских акцентов, в ритме то ли эпоса, то ли школьного сочинения. Этот пунктуационный минимализм восполняется гравюрами. Они раскиданы по страницам с абсолютно точным пониманием их сочетания с полосой набора и задают темп перелистыванию страниц — динамические сцены (бегут олени, лыжники съезжают с горы, дети гонятся за овцой) перемежаются почти эмблематическими заставками и концовками, композиционные движения вправо уравновешиваются движениями влево, — и штрих уверенно обозначает пространственные планы. Особенно это видно во фронтисписе Фронтиспиc — рисунок, размещаемый на одном развороте с титулом на четной полосе., где пространство, обжитое лошадьми и коровами, с избами и пашнями разворачивается до горизонта, не нарушая при этом плоскости листа. И над этим профессионально выстроенным пространством сияет условное, как на детских рисунках, солнце с лучами — совсем юный художник отзывается на сказовую стилистику текстов, но одновременно демонстрирует и собственное, тоже во многом сказовое и органическое ощущение мира.
Советская школа
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8616/gallery_picture-d9fd1cad-026b-48ad-818d-0b061a3f44ca.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8617/gallery_picture-25772bed-6939-43db-84eb-2988d98b3389.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8630/gallery_picture-1d258a7c-4c1d-4668-abbb-236dfb91f1a7.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8631/gallery_picture-2ab466f5-f095-49c1-95ee-5f716a50fdf1.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8620/gallery_picture-c08e490e-ca80-41cb-a995-ef186d0e1160.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8627/gallery_picture-0a53b3c4-e2a4-4fde-823f-207d93f046bf.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8618/gallery_picture-f13529e0-78b8-4add-94f9-4f33d87f7fa7.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8619/gallery_picture-44970609-9003-4c5f-938f-233c3f985851.jpg)
Летняя рисовальная практика
Сказовая, эпическая стилистика всегда будет близка Никите Фаворскому. В институте он проиллюстрирует и сделает макет «Колобка», потом займется армянским эпосом «Давид Сасунский» и — совместно с отцом — калмыцким «Джангаром». Даже в «Капитанской дочке», выбранной для диплома, немало военной и эпической фактуры. Всякого рода сражения продолжают детские рисуночные битвы, но теперь это уже другие битвы: монументальные, происходящие в плотно прописанной предметно-пространственной среде. Эта перемена связана с переходом от «детского» творчества к «взрослому» — с институализацией.
С одной стороны, легко предположить, что годы учебы в Полиграфическом институте на отделении книжной графики
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8614/gallery_picture-148023f7-21f3-4f5e-a980-5ac4fb089aa4.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8615/gallery_picture-121f6f87-5095-47ee-a59e-25178fd434fd.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8628/gallery_picture-628f8ca9-5c88-4a97-8157-f6179ec43ef2.jpg)
Полосные гравюрные иллюстрации к «Капитанской дочке» выполнены плотной штриховкой, поле листа, как полагается, предметно освоено — без пустот и лакун. Однако неизданные гравюры к «Сказкам» Бориса Шергина совсем другие, очень «фаворские» — лаконичные, весело-изобретательные, с игрой черного и белого. Такое впечатление, что прокламируемые правила советского искусства были Никите интересны, и к решению новых задач он подходил с обычной основательностью и спокойным любопытством. Трудно сказать, насколько своими и обязательными стали бы для него эти нормы и как развивался бы его талант, потому что началась война.
Война
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/uploads/ckeditor/pictures/14226/content_nf.jpg)
Никита Фаворский не подлежал призыву
«Помню его счастливую, светлую улыбку, с которой он прощался с нами, уходя на войну, — вспоминает родственница Фаворских Нина Симонович-Ефимова. — Никита подошел ко мне около нашего садика… протянул весело руку — я посмотрела на него и вдруг увидела поразительное лицо. <…> Hа губах была веселая и добрая улыбка, точно он жалел всех, кто остается, кто не идет воевать. И юмор был в этой улыбке — как сверкают в бокале шампанского пузырики, веселыми струями поднимаясь вверх».
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8609/gallery_picture-5a9f75ae-cd89-48c8-8949-b73d0f20a4e1.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/picture/8610/gallery_picture-ed95ab98-0ca5-4a77-bd8f-893b1385a3ca.jpg)
Среди иллюстраций к «Капитанской дочке» есть концовка «Вожатый», одна из лучших ксилографий Никиты: человек в высокой шапке с трудом пробирается через игольчатую штриховую метель. Как ни странно, этот образ неожиданно сопрягается с совсем детским автопортретом, выполненным пером. На нем изображен задумчивый мальчик-лыжник «в лохматой черкесской шапке, в солнечный день ранней весны прочищающий палкой путь ручейку талой воды» Из статьи Алексея Свирина «Художник-воин Никита Фаворский» (1954). Цит. по: Фаворские Никита и Иван. Каталог. М., 2005..
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/microrubric_entry/1778/small_icon_picture-629ab694-7162-4b04-b465-c82aa7546693.jpg)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/microrubric/7/small_icon_picture-ffdbcbd0-d0bf-436b-9f11-50677bf3c524.png)
![](https://cdn-s-static.arzamas.academy/storage/microrubric/76/small_icon_picture-069eec06-c219-4700-b2b3-e2b7cded71fd.png)