Зачем художники раздевали Христа
В издательстве «АСТ» вышла книга историков и авторов Arzamas Сергея Зотова, Михаила Майзульса и Дильшат Харман «Страдающее Средневековье». Мы публикуем отрывок их главы «Тело Христово — мужское и женское»
Младенец-мужчина
На гравюре Ханса Бальдунга Грина мы видим хорошо знакомых персонажей: младенца Иисуса, Деву Марию, ее мать св. Анну и св. Иосифа, мужа Марии. Но происходит
Искусствоведы объясняют происходящее на гравюре как «бытовую сценку» или магический обряд. Но для чего художнику изображать подобные медицинские осмотры, когда речь идет не о простом ребенке, а о новорожденном Спасителе? Зачем показывать Святое семейство во власти суеверий?
Средневековые люди были гораздо более откровенны в обсуждении сексуальных вопросов, чем это сегодня нам представляется. В частности, они прекрасно понимали, что уж если Иисус воплотился именно в мужском, а не в женском теле, то это влечет за собой определенные вопросы: был ли он в полном смысле слова мужчиной? Испытывал ли он желание? Оставался ли девственником? Мог ли стать отцом?
Искусство не остается в стороне от этих сомнений. Сцена, где
Христос как человек
На Младенце прозрачный хитон. Но пока Он целомудренно прикрыт более темным плащом.
Дева Мария с любовью глядит на полностью обнаженного Младенца, который тянет к ней руки. Сцена построена так, чтобы усилить контраст между ее богатой, подчеркивающей статус одеждой (корона на голове, золотое украшение на груди) и беззащитностью ребенка, на котором ничего нет.
В 1983 году американский профессор Лео Стейнберг опубликовал книгу с интригующим названием «Сексуальность Христа в искусстве Возрождения и в современном забвении». В ней он обратил внимание читателей на то, что было всем давно известно, но так привычно, что никто уже и не замечал: после 1260 года в Италии художники начинают раздевать младенца Иисуса. Одни поднимают полы его одеяния, чтобы показать ножки, другие облачают мальчика в прозрачный хитон или полностью открывают его торс. К началу XV века голый младенец, как в сцене Рождества, так и на изображениях, где мать держит его на руках, становится самым обычным делом. Но это еще не все — со второй половины того же столетия в европейском искусстве появляется масса приемов, которые были призваны направить внимание зрителя на половые органы маленького Иисуса. В византийском искусстве из всего этого можно увидеть лишь обнаженные руки и ноги младенца, да и то крайне редко.
Дева Мария и Иосиф благочестиво созерцают заснувшего Иисуса. Туника Младенца спадает с одного плеча, а снизу таинственный порыв ветра приподнимает ее, как будто для того, чтобы зритель мог лучше рассмотреть его гениталии.
Золотисто-желтый хитон Христа ничем не отличается от своих византийских и более ранних западноевропейских аналогов. Однако тут он слишком короткий и заканчивается чуть пониже пупка, не оставляя у зрителя сомнений относительно половой принадлежности ребенка.
Дева Мария торжественно демонстрирует святым, донатору и нам пол своего ребенка, поставив его к себе на колени и раскрыв меховую накидку.
Младенец Иисус, одетый в развевающуюся мантию, не прикрывающую его половые органы, изображен с державой в руке как Спаситель мира. Хотя в истории искусства известны образы Спасителя мира в облике маленького ребенка, все они были созданы намного позже (особенно популярны они стали в XVII веке). Так что, возможно, Шонгауэр прибег к столь необычной для его времени иконографии, чтобы подчеркнуть связь между искуплением грехов человечества и воплощением Бога в мужском теле.
Художники были изобретательны: то вдруг, по неясной причине, приподнимается туника младенца, то внезапно заканчивается его хитон. Иисус может сам приоткрывать покрывало или свою одежду, чтобы показать нам, что он именно мальчик, а не бесполое существо. Порой в этом ему помогает мать, Дева Мария. Иногда же, наоборот, она прикрывает гениталии сына, но этот жест все равно привлекает взгляд зрителя к определенным частям тела.
Хотя маленьких детей в Средневековье, так же, как и сегодня, часто (особенно летом) оставляли голыми, количество обнаженных младенцев Иисусов в европейском искусстве
Потому истоки изображений нагого младенца Христа, вероятно, следует искать не в быте, а в богословии. Возможно, популярности таких образов способствовала проповедь францисканцев — ордена, который был невероятно влиятелен в
В религиозной жизни позднего Средневековья на первый план выходит фигура страдающего Спасителя — человека, а уж только затем Бога. О человеческом во Христе постоянно говорили и богословские трактаты, предназначенные для ученых клириков, и тексты проповедей, обращенных к мирянам. Они напоминали о том, что путь к спасению каждого верующего был открыт крестной смертью Иисуса. Однако, чтобы умереть, Бог должен был полностью стать человеком. Потому художники стремились показать не только божественную, но и земную природу Христа, демонстрировали, что он, как и прочие люди, был наделен полом и способностью размножаться.
Связь смертности человека и его способности продолжать свой род неоднократно отмечалась христианскими богословами. Вечный Бог не подвержен смерти и не занимается размножением. Однако, вочеловечившись, он должен быть способен умереть и оставить потомство.
«Ведь когда праотцы наши согрешили в раю, они лишились бессмертия, дарованного им Богом, но Господь не пожелал за этот грех истребить все племя людское. Лишив мужчину бессмертия за его проступок, Он оставил ему мужскую силу для продолжения рода».
Член младенца Иисуса обрамлен розарием и находится в непосредственной близости к кресту. Так орган размножения и мужской силы получает христианское освящение.
Тот же мотив с пенисом, обрамленным розарием, повторяется у фламандского художника Якоба Йорданса. Если присмотреться, то можно увидеть совсем уже скандальную для современного взгляда деталь: у младенца явная, хоть и небольшая, эрекция. Это редкое решение встречается и у других мастеров. Возможно, что изначально подобных изображений было гораздо больше, но в
Конечно, до грехопадения Адам тоже мог иметь детей. Но эта способность приобрела решающее значение для сохранения и последующего спасения человечества лишь после того, как он был изгнан из рая. Иисус принимает именно падшую человеческую природу со всеми ее возможностями и ограничениями, и этим, вероятно, объясняются некоторые необычные детали в его изображениях. Конечно, он, в отличие от всех остальных людей, не запятнан первородным грехом. Но последствия его — плотское желание, боль и смерть — он добровольно принял.
Характерный жест Мадонны, которая кладет руку между ног сына, многократно повторяется на полотнах
У Кальверта младенец Иисус касается рукой своих гениталий. Как было сказано в Библии, цель брака состоит в том, чтобы люди «плодились и размножались». Мистический брак, который происходит между Христом и Екатериной, может принести только плоды духа. Но это все равно брак между мужчиной и женщиной. Поэтому, пусть даже этот мужчина предстает в обличье ребенка, художник стремится подчеркнуть его мужское начало.
Адам и Ева до грехопадения, до того как они стали смертны, были наги и не стеснялись своей наготы. Так же и Христос, свободный от первородного греха, может своей наготы не стыдиться. Если так, то часто встречающийся жест Мадонны, которая прикрывает рукой половые органы Иисуса, вероятно, был не уступкой благопристойности, а скорее попыткой матери защитить своего сына-человека от грядущих и неминуемых страданий и смерти. На некоторых изображениях сам младенец закрывает свои гениталии или касается их.
Сомневающиеся пастухи
Одна из самых известных женщин-мистиков позднего Средневековья — Бригитта Шведская
По свидетельству Евангелия от Луки
Слева изображены двое мужчин. Один, совершающий обряд обрезания, с огромным ножом, протягивает руку к Младенцу, которого держит Мария. Другой наставительно поднимает руку, напоминая о том, что Закон требует обрезания всех мальчиков. Младенец вздымает обе руки — жест, который можно трактовать как страх или даже нежелание быть обрезанным.
Огромный младенец Иисус восседает на алтаре (это отсылка к таинству причастия, в ходе которого хлеб и вино превращались в тело и кровь Христову) в позе распятого, что напоминает зрителю о Его последней жертве.
Обрезание происходит над большой золотой чашей, которая заменяет алтарь. Очевидно, что этот образ устанавливает связь между первой кровью, пролитой Иисусом, и последней кровью, которую Он пролил на кресте. В средневековой иконографии чаша, куда была собрана кровь распятого Христа, напоминала об основании Церкви, в которой верные причащаются крови Христовой. Кроме того, эта чаша похожа на крещальную купель, и такое сходство совсем не случайно. C точки зрения христианского богословия, крещение отменяет необходимость в обрезании. Так что эта миниатюра соотносит ветхо- и новозаветные ритуалы, через которые ребенок входил в сообщество верующих.
Сцены обрезания Христа, редкие в раннесредневековом искусстве, в
Столь активную роль Богоматери можно объяснить либо тем, что художники, представляя младенца, почти «автоматически» включали в кадр его мать (ведь
Обручение с Богом
Иисус был изваян полностью нагим, но затем ревнители благочестия прикрыли его бронзовой «тканью». На всех копиях и гравюрах с изображением этой скульптуры он уже представлен одетым.
Еще одна работа великого мастера, изображающая нагого Христа — на этот раз распятого. Этому произведению повезло больше — сегодня оно демонстрируется в оригинальном виде. Хотя возможно, что в прошлом гениталии Христа и прикрывали тканью, изначальный замысел скульптора не пострадал.
С намеком на эрекцию может изображаться не только младенец, но и умерший, а потом воскресший Христос. Вероятнее всего, это было связано с идеей воскресения как жизненной силы, которую Богочеловек сохраняет и после смерти. Однако возможно и более приземленное объяснение: известно, что у казненных действительно бывает эрекция. Символизм или реализм? Решать зрителю.
В одном из видений Екатерины Сиенской
«Невестою же разумная тварь стала, когда Господь принял человеческую природу. О сладостная любовь Иисус! В знак того, что Ты взял ее в невесты, по прошествии восьми дней, во время святого Обрезания, Ты дал ей кольцо со сладостной и святейшей руки Твоей. Вы ведь знаете, моя досточтимая мать, что по прошествии восьми дней была взята плоть Его размером с ободок кольца; Бог начал с того, что выплатил нам залог, дабы мы имели твердую надежду на выплату сполна того, что получили на древе святейшего Креста, когда Супруг, непорочный Агнец, был принесен в жертву и обильно пролил кровь из всех членов тела Своего, коей смыл нечистоту и грехи невесты Своей, то есть рода человеческого. И заметьте: огонь божественной Любви дал нам не золотое кольцо, а кольцо Своей чистейшей плоти».
Изображения, где Христу обрезают крайнюю плоть, демонстрируют связь искупления и маскулинности. Однако очень важно, что хотя Иисус был мужчиной, он, как и его мать, остался девственен. Но это была не девственность евнуха, а девственность — триумф над грехом, так же как воскресение — триумф над смертью. Удивляющие и даже шокирующие нас детали в иконографии младенца Иисуса могут иметь под собой вполне каноничное теологическое обоснование.
«Этот более совершенный Адам, Христос — более совершенный, потому что более чистый, — придя во плоти, дабы подать пример твоей немощи, предлагает тебе Себя во плоти, если только ты примешь Его, человека полностью девственного».
«Что же Господь, истина и свет, сделал пришедши [в мир]? Он, приняв плоть, сохранил ее нерастленною — в девстве».
«Он [Христос] девственник от Девы, от неистленной неистленный. Поскольку мы люди и не можем подражать рождению Спасителя, будем подражать по крайней мере Его жизни… Когда уничтожается различие пола и мы совлекаемся ветхого человека и облекаемся в нового, тогда возрождаемся во Христа — девственника, который и рожден девственником и возрожден чрез девственницу».
Неслучайно, что нагим Иисуса изображали не только в младенчестве, но и в смерти. Это, впрочем, требовало от художника большей смелости (ведь это уже нагота взрослого, а не младенца) и зачастую влекло за собой порицание публики.
Но вернемся к гравюре Бальдунга Грина. Перед нами воплощенный символ веры — Бог стал поистине человеком. Гарантом полного вочеловечивания становится св. Анна, бабушка Иисуса по плоти. Пока она ощупывает внука снизу, Иисус дотрагивается до подбородка матери. Этот почти незаметный жест для средневекового человека был наделен вполне конкретным значением. Но каким?
