5 новых книг о несвободе
Записки о женском СИЗО, эссе Кропоткина о тюрьмах и каторгах, «Надзирать и наказывать» Фуко и другие книги о несвободе, выбранные сотрудниками книжного магазина «Все свободны»
Петр Кропоткин. «Тюрьмы, ссылка и каторга в России». Издательство Common Place. М., 2016
Места лишения свободы в русской традиции не столько инструмент наказания, сколько пространство параллельной жизни, приготовленное родиной для непослушных отпрысков. Казенный дом — он казенный, но все-таки дом, место жительства и бытования социальной жизни. Ко второй половине XIX века острог стал неотъемлемой частью общественного сознания. Чрезмерная жестокость и пренебрежение к телу, а также альтернативная общественная самоорганизация, носящая массовый характер, — вот основные факторы, определявшие и определяющие до сих пор российскую тюрьму.
Конечно, тему каторги не мог упустить главный русский революционер своего времени Петр Кропоткин, отлично понимавший, что тюрьма может быть очагом, где разгорается настоящее недовольство режимом русского самодержавия. Петр Алексеевич включил в эти тексты, написанные в эмиграции, как личный опыт, так и множество статистических данных, фактов и историй. Отдельные главы посвящены ссылке и высылке, которую царский режим использовал как эффективное средство освоения имперских территорий. Предупреждаем, читать эту книгу действительно страшно.
Питер Гелдерлоос. «Тюрьма». Издательство Common Place. М., 2016
Еще одна книга независимого издательского проекта Common Place, главная область интересов которого — низовая культура и ее проявления.
Питер Гелдерлоос — публицист анархического толка, известный российским читателям благодаря книге «Анархия работает», ставшей три года назад бестселлером в левацкой среде. Его новая работа переносит нас в современную Америку и раскрывает суть пенитенциарной системы в этой стране.
Различия с Кропоткиным в акцентах видны сразу. Если русский анархист пишет в основном о нечеловеческих условиях содержания и высокой смертности заключенных, то для американского подобные случаи являются скорее вопиющими нарушениями устоявшегося статус-кво. Интересуют его больше справедливость, законность, а также репрессивная сущность наказания несвободой. После жесткой кропоткинской книги проблемы заключенных в США могут показаться детским лепетом. Однако это, конечно, совсем не так.
Для нас книга интересна в первую очередь как зеркало нашей собственной действительности. В конце концов, заключение под стражу как источник бесплатной рабсилы придумали не в России, и, возможно, нигде оно не имеет такой давней и насыщенной примерами истории, как в США. И да, там это большой бизнес, интерес которого один: обеспечить себе нужное количество заключенных любыми имеющимися способами. Конкретика и цифры — в книге.
Мишель Фуко. «Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы». Издательство Ad Marginem. М., 2015
В конце прошлого года Ad Marginem переиздали, пожалуй, самую влиятельную книгу о сущности системы наказания, написанную Мишелем Фуко, французским мыслителем, который посвятил себя борьбе с карательными практиками и атрибутировал психиатрию как форму насилия.
Сложно и
Фуко рассматривает наказание как сложную социальную функцию, не концентрируясь исключительно на его репрессивном воздействии. Кара — это метод отправления власти, а наказание — политическая тактика. Истории уголовного права и гуманитарного знания взаимосвязаны, и одно проистекает из другого.
Важно то, что за последние несколько столетий методы и цели надзора и наказания претерпели эволюцию. По мнению Фуко, это фундаментальный фактор, который отражает суть изменений политических отношений в обществе. Из способа устрашения насилие в отношении осужденного превратилось в инструмент более изощренный, посредством которого власть осуществляет тотальный контроль социума. Этому способствовало появление тюрьмы современного типа, построенной по принципам, почерпнутым из уклада средневекового монастыря.
Мария Панкевич. «Гормон радости». Издательство «Лимбус Пресс». М., 2015
Художественный текст молодой писательницы из Петербурга (сейчас живет в Москве), в основе которого — опыт пребывания в российском СИЗО. Это делает книгу если не уникальным, то, во всяком случае, одним из единичных примеров раскрытия темы женской неволи.
В СИЗО люди, еще не осужденные, не признанные виновными, сидят порой годами. Ты еще не виновен, но уже в тюрьме, настоящей, беспросветной. В данном случае — женской.
Впрочем, Панкевич не перебарщивает с черной краской. Даже в тюрьме жизнь — это жизнь, и где есть люди, там и место маленьким человеческим радостям. Пленка, на которую снято это страшное кино, — цветная, и проектор показывает множество ярких кадров. Книга рассказывает истории обитательниц следственного изолятора, почти всегда трагичные, но все же полные и довольно забавных жизненных перипетий. Есть здесь и совершенно невинные души, и обреченные наркоманки, и закоренелые воровки, которые возвращаются в тюрьму без особого сожаления, как к себе домой.
Еще одно достоинство книги — хлесткий, насыщенный живой арестантской речью язык. Читать ее — одно удовольствие.
Винфрид Георг Зебальд. «Аустерлиц». Новое издательство. М., 2016
Еще одно переиздание, на этот раз знакового интеллектуального романа начала XXI века. Очень неспешно и издалека раскручивающаяся история, в которой организация пространства вообще и пространства тюрьмы (или лагеря) играет не последнюю роль.
Лирический герой романа путешествует по Европе, интересуясь архитектурой общественных зданий, и пенитенциарных заведений в частности. Случайно на Центральном вокзале в Антверпене он знакомится со странным человеком по фамилии Аустерлиц, который явно разделяет его интерес к архитектуре. Случайное знакомство перерастает в нечто большее. За несколько встреч, случившихся в разное время и в разных странах, Аустерлиц излагает новому другу историю своей жизни и поиска своих корней. Трагические события войны и холокоста, которые были забыты, вытеснены сознанием ребенка, вновь вызваны к жизни, казалось бы, незначительными фактами.
Поиск своих настоящих родителей приводит Аустерлица сперва в Прагу, а затем в Терезин, где на территории старинной крепости в 1940-е годы был организован лагерь смерти для выдворенных из города еврейских семей.
