Почтовая война
Почтовые марки иногда становились не только средством пропаганды, но и поводом для настоящей войны. В 1920–30-х годах Парагвай и Боливия претендовали на пустынную территорию вокруг плато Гран-Чако. В колониальный период Испания не провела четкую границу между своими владениями, и через сто лет после получения независимости два государства стали оспаривать плато, на котором они рассчитывали найти нефть.
В 1927 году Парагвай выпустил почтовую марку с картой страны. Северо-западная область внутри государственных границ специально подписана «Парагвайское Чако». Боливия отвечает симметрично: в типографии печатается марка с картой, где юго-восток подписан «Боливийское Чако». Примерно с этого времени конфликт превращается в подготовку к войне.
Дипломаты обменивались нотами протеста, военные ведомства наращивали запасы оружия. За последующие несколько лет стороны не раз были близки к войне. В 1932 году, перед началом боевых действий, была выпущена еще одна парагвайская серия марок: в центре — территория, обозначенная как «Северное Чако Парагвая», а в нижних углах марки, чтобы исключить всякие сомнения, два щита, на которых повторяется название области. Между ними — девиз «Было, есть и будет». Если сравнить с маркой 1927 года, то территория, на которую претендовал Парагвай, стала еще больше.
Чакская война 1932–1935 годов принесла победу Парагваю, который получил 72 % искомых земель. Во многом это произошло благодаря главе генерального штаба парагвайской армии — бывшему генералу русской армии Ивану Беляеву, а также другим русским офицерам, которых до сих пор почитают в Парагвае как героев Чакской войны. Беляев, кстати, еще перед войной вместе с товарищами по эмиграции организовал несколько этнографических и геологических экспедиций на плато Чако.
Но успех был относительным. В войне, начавшейся с почтовых марок, погибли более 90 тысяч человек, треть из них — со стороны Парагвая. А нефть на плато так и не нашли.
7 писательских домов, которые еще можно успеть увидеть
Дом из «Доктора Живаго», усадьба, где Лев Толстой написал «Воскресение», и другая исчезающая архитектура