16 апреля 2018История, Антропология

Неизвестный фотоархив полковника за 1910–1914 годы

Читатель Arzamas Олег Игнатьев прислал нам фотоархив полковника Алексея Березина, который дочь полковника завещала матери Игнатьева. Мы публикуем снимки 1910–1914 годов с комментариями военного историка Николая Родина

Офицер Генерального штаба, полковник Алексей Андрианович Березин родился в дворянской семье 8 марта 1870 года в Витебске. Его военная биография образцова: в 1888 году он окончил 2-й Московский кадетский корпус, через два года — 2-е военное Константи­новское училище в Санкт-Петербурге, вскоре переименованное в Константи­новское артиллерийское. Затем несколько лет служил в артил­лерий­ских частях, в 1899 году окончил Николаевскую академию Генштаба, был причислен к Генеральному штабу и произведен в чин капитана. Пожалуй, это максимально возможный успех в карьере 29-лет­него русского офицера на рубеже веков.

Березин позже служил в Киевском военном округе, в лейб-гвардии Московском полку, а в начале Русско-японской войны отправился на фронт. В 1908 году он получил свой последний чин — полковника. Перед Первой мировой Березин служил в Сибири (именно к этому периоду относится большая часть ар­хи­ва). В 1910 году сорокалетний Березин женился на до­чери видного лесовода, чинов­ника Министерства земледелия и государ­ственных имуществ Наталье Антонов­не Бернацкой, которая была на 14 лет младше  Довольно поздний, по современным меркам, брак и значительная разница в возрасте между супругами — это весьма типичный случай для семьи русского офицера начала ХХ века.. Бернацкая была выпускницей Смольного института и Сорбонны, до знакомства с будущим мужем преподава­ла французский язык в Пермской гимназии.

Архив включает в себя ряд фотографий, сделанных в 1910–­1912 годы, когда полковник Березин занимал должность начальника штаба 11-й Сибирской стрелковой дивизии и проживал с семьей в Омске. На снимках — повседневная жизнь семьи, а также летние лагерные сборы частей Омского военного округа. Есть и несколько снимков, сделанных в За­байкалье. Вторая часть архива пред­ставляет собой серию фотографий, напе­чатанных в виде открытых писем. Они сделаны в конце сентября — начале октября 1914 года, за несколько недель до смерти полковника 23 ноября 1914 года. Редакция Arzamas благодарит Олега Игнатьева за присланные фотографии и историка Николая Родина за коммен­тарии и расшифровку писем. 

Деревня Цагакшино до сих пор существует и находится в Тунгокоченском районе Забай­кальского края. Инородцами в Российской империи называли пред­ставителей некоторых, в основном восточных, национальных меньшинств. 

По всей видимости, снимок сделан во время охоты. В руках у полковника дву­ствольное ружье, он поглаживает охотничьего пса.

Поплавок, изобретение военного инженера Алексея Полянского, представлял собой надуваемый воздухом мешок из двойной парусины с резиновой про­клад­кой. Объединенные в звенья поплавки использовались для изготовления пло­тов, паромных переправ и устоев для мостов. На фотографии солдаты го­товят­ся переправить на плоту 76-мм дивизионную пушку образца 1902 года — леген­дарную трехдюймовку.

В 1907­–1911 годах генерал-лейтенант Валериан Павлович Тихменев занимал должность начальника штаба Омского военного округа. Мы видим его на па­роме в окружении офицеров и двух чиновников.

Переправа проходила во время лагерных маневров — традиционных летних учебных сборов вооруженных сил России. Как видно, подобный плот мог вмес­тить роту солдат (около 100 человек).

Генерал-майор Александр Львович Тимченко (1863–1917) в 1909–1913 го­дах занимал должность помощника начальника штаба Омского военного округа. На снимке, по-видимому, он второй справа в среднем ряду. В его доме, судя по всему, собрались офицеры штабов частей Омского военного округа с жена­ми. Внизу рядом с офицером сидит мальчик-кадет. Полковник Березин — тре­тий слева в верхнем ряду.

Полковник дома в Омске с дочерью Натальей, родившейся 28 июля 1911 года. Снимок сделан, вероятно, осенью. На мундире полковника виден аксельбант офицера Генерального штаба и знак об окончании Императорской Николаев­ской военной академии.

Полковник катается на лыжах среди берез. Загородная роща, расположен­ная на живописном берегу Иртыша, упоминается в исторических документах как место отдыха омичей.

Так как полковник вряд ли правил санями, вероятно, на фотографии мы видим извозчика и супругу полковника Березина. Снимок сделан у канцелярии 4-го Сибирского саперного батальона. В 1910 году этот батальон был приписан к 11-й Сибир­ской стрелковой дивизии и расквартирован в Омске.

Нижние чины, предположительно, 11-й Сибирской стрелковой дивизии возле полевой кухни во время летних лагерных сборов.

На заднем плане виден Омский драматичес­кий театр, построенный в 1905 го­ду по проекту архитектора Илиодора Геннадиевича Хворинова. Снимок сделан примерно с современного перекрестка улиц Герцена и Гагарина в Омске. Веро­ятно, на фотографии запечатлена отправка частей в летний лагерь.

Палатка офицерского собрания 43-го Сибирского стрелкового полка в летнем лагере частей Омского военного округа. Березин был назначен командиром полка 19 января 1914 года и оставался в этой должности вплоть до своей гибели.

По-видимому, это лето 1914 года, прямо перед войной (Адриан родился 4 июля 1913 года). На гру­ди полковника виден орден Святого Владимира IV степени с мечами и бантом, полученный им во время Русско-японской войны. 

Вероятно, на этом фото — жена и кто-то из детей Березина во время лыжной прогулки по замерзшей реке. На заднем плане — пароход «Волга». Судя по воз­расту ребенка, снимок сделан уже после смерти отца.

Текст на обороте пяти фотографий написан Березиным в октябре-ноябре 1914 года, во время движения 43-го Сибирского стрелкового полка по терри­тории Ломжинской губернии Российской империи. Полковник пишет, что его полк простоял в Бяле три дня, а затем двинулся на Щучин, покинув Герман­скую империю. К этому моменту (начало октября 1914 года) Восточно-Прус­ская операция была уже закончена. Россия потерпела тактиче­ское поражение, тяжесть боев смещалась на юг: к Варшаве, Лодзи и Кракову. 43-й Сибирский полк двигался в район Варшавы. Именно в эти дни Березин делал записи на оборотах распечатанных фотоснимков из Бялы. Можно ли назвать эти записи письмами? Определенно сказать нельзя. Никаких почтовых штампов на них нет. Нет и обращений — они не адресованы кому-то персонально. Их содержание однозначно говорит о том, что военная цензура не пропус­тила бы эти послания: полковник Березин точно называет свою воинскую часть, сооб­щает о маршруте движения, указы­вая название населенных пунктов. Эти запи­си больше похожи на фронтовой дневник полковника, где он фикси­ровал то, что видел, и делился своими сооб­ра­жениями. Например, сетовал, что военные власти не выпустили общего распоряжения о порядке реквизиций скота и про­доволь­ствия на неприя­тельской территории  Далее орфография и пунктуация автора сохранены.:

«Полк с двумя б[ата]реями и 11 (? 1 ½ ?) сотней казаков занял 30 сентя­бря  Даты полковник, конечно, указывал по ста­ро­му (Юлианскому) стилю. Для перевода на но­вый (григорианский) стиль нужно до­бавлять 13 дней, т. е. в данном случае это 13 октября 1914 года. г. Бялу под моим н[ачальст]вом. Простояли мы здесь три дня и затем двинуты были на Щучин  Щучин (польск. Szczuczyn) — уездный город Ломжинской губернии Российской империи, ныне город в Польше..

Г. Бяла чистенький, небол[ьшой] немец[кий] городишко. Жителями был покинут. Всего остовалось в городе человек 200–300, преимущ. стари­ков, женщин и детей. Город был покинут жителями, но вещи они с со­бой не успели забрать. Все почти оставили. Поэтому в 1-й же день по приходе наших войск за ними потянулось много жителей гор. Щучи­на с подводами и узлами для грабежа оставленного немцами имущест­ва. Видя беспорядок в городе из грабежа я приказал собрать всех граби­телей и местных жителей в одно помещение и затем под конвоем выпроводил из города Бялы в ближай­шую деревушку.

На прилагаемом снимке на городской площади г. Бялы сняты я, Доможи­ров  Вероятно, имеется в виду офицер 43-го Сибирского стрелкового полка Анатолий Григорьевич Доможиров, впоследствии получивший Георгиевское оружие., Ерохин  Вероятно, имеется в виду подпоручик 43-го Сибирского стрелкового полка Владимир Алексеевич Ерохин. и Маруська  Кличка лошади полковника Березина. с моим вестовым.

В Бяле было стоять хорошо. Хотя мы стояли впереди всех войск наших, вблизи от противника, но он нас мало тревожил. Между тем мы себя там чувствовали в Бяле хозяевами и всего у нас было вдоволь — сена, овса, муки, скота. Вообще в пограничной полосе Германии мы находи­ли массу отличного скота, свиней, гусей, кур местами свободно разгу­ливающего по деревне, брошенной жителями. Когда мы занимали д. Нейндорф, то чуть ли не каждый солдат имел по гусю, утке или кури­це себе на обед. Жаль, что не было общего распоряжения по Армии в занятых немецких областях забирать весь скот и продукты в брошен­ных селениях жителями бесплатно, а в тех, где есть жители забирать все под квитанции. Таким бы способом мы могли бы получить скота и про­дуктов на миллионы рублей, в то же время, обессиливая тем самым немцев в жизненных продуктах. Теперь же никакой системы нет, а каж­дый полк берет или не берет неприятел[ьский] скот в зависимости от взглядов командира от спешности движения и пр.

<…>

то (?) за немецкими войсками направились в город для грабежа погра­ничные немецкие жители, причем приезжали немецкие дамы, навязы­вали себе узлы в магазинах, укладывали в экипажи и уезжали. Завтра мы уходим из Рожан  Рожаны — посад Маковского уезда Ломжин­ской губернии Российской империи, ныне Ружан, город в Польше., где я прожил довольно комфортабельно в доме ксендза. Идем на Маков  Маков (современный Макув-Мазовецки) — уездный город Ломжинской губернии Российской империи.».