36 минут

Амброз Бирс

Как Бирс делает ужас обыденностью, а героев рассказов — монстрами, которые любят свои семьи

Андрей Аствацатуров

Как Бирс делает ужас обыденностью, а героев рассказов — монстрами, которые любят свои семьи

39 минут

Уильям Фолкнер

Как Фолкнер строит новые миры и забрасывает в них читателя без карты

Андрей Аствацатуров

Как Фолкнер строит новые миры и забрасывает в них читателя без карты

38 минут

Эрнест Хемингуэй

Почему герои Хемингуэя все время пьют и живут несмотря на то, что в жизни нет никакого смысла

Андрей Аствацатуров

Почему герои Хемингуэя все время пьют и живут несмотря на то, что в жизни нет никакого смысла

37 минут

Джон Апдайк

Как герои Апдайка перемещаются от гордыни к смирению и обратно

Андрей Аствацатуров

Как герои Апдайка перемещаются от гордыни к смирению и обратно

40 минут

Генри Миллер

Как Миллер познает мир при помощи собственной литературы

Андрей Аствацатуров

Как Миллер познает мир при помощи собственной литературы

29 минут

Шервуд Андерсон

О попытках создать американскую литературу с нуля, а также о том, как на месте патриархальной Америки родился новый индустриальный мир

Андрей Аствацатуров

О попытках создать американскую литературу с нуля, а также о том, как на месте патриархальной Америки родился новый индустриальный мир

38 минут

Джером Дэвид Сэлинджер

О самом загадочном из американских писателей — и о том, почему, чтобы принять мир, нужно отрешиться от себя

Андрей Аствацатуров

О самом загадочном из американских писателей — и о том, почему, чтобы принять мир, нужно отрешиться от себя

35 минут

Курт Воннегут

О том, почему справедливость абсурдна, героизм — чудовищен, а написать роман о войне — невозможно

Андрей Аствацатуров

О том, почему справедливость абсурдна, героизм — чудовищен, а написать роман о войне — невозможно

36 минут

Джон Чивер

О человеке, который первым стал писать об американце среднего класса и его неврозах

Андрей Аствацатуров

О человеке, который первым стал писать об американце среднего класса и его неврозах

36 минут

Джек Керуак

О том, как были воспеты спонтанность, удовольствия, американские дороги и «картофельные штаты», а также о битниках, даосизме и бибопе

Андрей Аствацатуров

О том, как были воспеты спонтанность, удовольствия, американские дороги и «картофельные штаты», а также о битниках, даосизме и бибопе

45 минут

Вирджиния Вулф

Как ученица Толстого заменяет сюжет потоком переживаний героя, а самого героя лишает понятного описания

Андрей Аствацатуров

Как ученица Толстого заменяет сюжет потоком переживаний героя, а самого героя лишает понятного описания

36 минут

Редьярд Киплинг

Почему нужно читать прозу и стихи империалиста, агрессора, ксенофоба и антисемита, который выдумал колониальную жизнь Британии

Андрей Аствацатуров

Почему нужно читать прозу и стихи империалиста, агрессора, ксенофоба и антисемита, который выдумал колониальную жизнь Британии

69 минут

Джеймс Джойс

Как ирландец разобрал английский язык, доискиваясь до его основ, и как смешал все языки, чтобы написать роман, который никто не может прочесть

Андрей Аствацатуров

Как ирландец разобрал английский язык, доискиваясь до его основ, и как смешал все языки, чтобы написать роман, который никто не может прочесть