Леонид Гайдай: как начать смотреть его фильмы
Как «Бриллиантовая рука» пародирует западные триллеры, а «Иван Васильевич меняет профессию» умудряется подружить Булгакова с Чаплином? В рубрике «Как начать смотреть» рассказываем о самом народном, популярном и успешном режиссере СССР
Фильмы Гайдая каждый год смотрят миллионы человек — и при этом он, как ни парадоксально, остается недооцененным режиссером. Его фигура настолько очевидна, что о ней как будто нет смысла говорить. Тем более что слово само по себе бессильно перед работами Леонида Иовича, который лишних слов не любил и предпочитал общаться со зрителем на кинетическом языке кино.
Его фильмы полны движения, акробатической изобретательности, акустического абсурда, лаконичных, точных фраз. Гайдай ценил время зрителя и до мелочей программировал реакцию зала: каждая деталь, каждая пауза и каждый гэг направлены на то, чтобы над фильмом смеялись всей страной. «А будет ли это интересно и понятно бабушке в Йошкар-Оле?» — такой вопрос постоянно задавали себе Леонид Иович и его соавторы Цит. по: Е. И. Новицкий. Леонид Гайдай. М., 2017.. Всю жизнь он руководствовался принципом, которому его научил режиссер Борис Барнет: «Пока не ощутишь радости — не снимай кадра» Там же..
Гайдай — самый народный, популярный и успешный постановщик СССР: среди десяти лидеров советского проката аж три его фильма. Он смог из ничего создать эксцентрическую кинокомедию в стране, где не было такой традиции, стать для отечественного зрителя одновременно и Чаплином, и Китоном, и братьями Маркс. И, во что наверняка не верили его критики-современники, прошел проверку временем — низкий юмор таким живучим не бывает.
С чего начать
Говоря
Сюжетно «Бриллиантовая рука» пародирует западные триллеры, конкретно — хичкоковские фильмы о «не том человеке». Как и герои «На север через северо-запад» (1959) или «Человека, который слишком много знал» (1956), Горбунков из «Бриллиантовой руки» по глупой случайности оказывается в центре большого криминального заговора: ломает руку рядом с аптекой турецких контрабандистов и от боли произносит кодовую фразу «черт побери». Ему в гипс прячут бриллианты с целью перевезти их в СССР, а милиция, вместо того чтобы забрать сокровища, решает ловить настоящих контрабандистов на живца, ведь те точно придут за Семеном Семеновичем.
У них, впрочем, ничего не получается: Горбунков слишком наивный, честный и добродушный, чтобы попасться в хитро придуманные ловушки. «Бриллиантовая рука» показывает, что будет, если в пространство голливудского криминального кино засунуть образцового советского человека — жанр как бы ломается сам по себе, превращается в пародию именно из-за того, что не может выжить в таких условиях. Горбункову, как былинному Илье Муромцу, помогает мать сыра земля: карикатурные гангстеры не могут победить, ведь их методы чужды этой почве. Семен Семенович выигрывает, потому что он наш, родной, народный.
В годы выхода «Бриллиантовую руку» поругивали за ее бытовые сцены — дескать, плохо уживаются с буффонадой. Со временем стало ясно, что именно многожанровость делает фильм чуть более глубоким, чем другие гайдаевские шедевры. На фоне яркого слэпстика Слэпстик — утрированно-комическая манера актерской игры. разворачивается очень понятная семейная драма человека, который не привык и не умеет открыто выражать свои чувства. Иногда «Бриллиантовая рука» превращается в почти что авантюрный боевик. А в одной сцене — даже в сюрреалистический хоррор: залезая в окно к Горбункову, контрабандист Геша вдруг попадает в ночной кошмар с говорящими кошками и руками, живущими отдельно от тела. Тут даже музыкальные номера, которые обычно у режиссера напоминают вставные сцены, имеют повествовательное значение.
Что такое «Бриллиантовая рука», как не история конфликта двух жизненных философий: пока Геша Козодоев переживает о бедных дикарях, неспособных отменить понедельники (по причине отсутствия календаря в принципе), Семен Семенович Горбунков поет о зайцах, которые боятся и волка, и сову, и дубов-колдунов, и
Еще одна хорошая стартовая точка — «Иван Васильевич меняет профессию» (1973), другой гайдаевский фильм, без которого не обходится ни одно постсоветское новогоднее застолье. Это лучшая работа режиссера из его «литературного» периода: в
В версии Гайдая действие перенесли из коммунальных 1930-х в 1970-е, но в остальном режиссер более-менее точно идет по тексту. В фильме даже остались театральные ремарки, которые актеры произносят в камеру, для зрителя. Гайдаю удалось сохранить сатирическую интонацию пьесы (в свое время запрещенной), а в отдельных местах ее усилить. У Булгакова знаменитую Кемскую волость пытался отдать шведам вор Жорж Милославский. В экранизации это делает управдом Бунша. Получается, в мире Гайдая даже преступник управляет государством лучше, чем советский функционер.
По сравнению с той же «Бриллиантовой рукой», в «Иване Васильевиче» преобладает текстовый юмор — неудивительно для фильма по пьесе. Но от излишней театральности его спасает фирменная гайдаевская эксцентрика: периодически фильм взрывается яркими номерами, где Грозного в лифте «замуровывают демоны», а Бунша с Милославским хитростью заставляют стрельцов прыгать с крепостных стен. Никто в кино больше не пробовал подружить Булгакова с Чаплином — выходит, зря.
Что смотреть дальше
«Кавказская пленница» (1967) стала поворотной в карьере режиссера. До этого пять лет снимавший только короткометражки и альманахи, Гайдай нашел подход к полнометражной форме, как
Фильм суммирует прошлые гайдаевские удачи. Из короткометражек пришла легендарная троица Труса, Балбеса и Бывалого — их обаяние удалось сохранить и с появлением диалогов, и с трансформацией во второстепенных злодеев. Милая романтическая линия напоминает о «Наваждении» (1965), а яркие трюки — о новеллах «Напарник» (1965) и «Операция „Ы“» (1965). Но если раньше Шурику приходилось противостоять обычным алкоголикам, хулиганам и тунеядцам, в «Кавказской пленнице» ему достается противник посерьезнее: всесильный аппаратчик Саахов, который умеет притворяться радушным хозяином, но вспоминает о региональных обычаях, ради изучения которых и приезжает студент, только когда ему это выгодно. Например, чтобы украсть красавицу, спортсменку и комсомолку Нину.
Гайдай снимает кино еще и о смерти регионального колорита. Прибывший ради мифов и легенд Шурик сталкивается с уравненной социалистической реальностью, с теми же достоинствами и проблемами, что везде. Национальные тосты используют, чтобы напоить парня и отправить его в психдиспансер; попытка изучить традиции оборачивается соучастием в преступлении; даже люди в местных костюмах оказываются ряжеными бандитами, говорящими на тарабарщине, — вот тебе и вся «бамбарбия киргуду».
Циничного товарища Саахова побеждает магия кино. В эффектной погоне Шурик преследует злодеев верхом на передвижной бадье, а в конце главу райкомхоза выводят на чистую воду с помощью очередной гайдаевской хоррор-сцены: у себя дома тот находит призрак Нины, а затем людей в масках, грозящих наказать его по закону гор. Правда, даже после всех преступлений на скамью подсудимых Саахов все равно не может сесть — не позволяет рана от выстрела солью в задницу.
После «Кавказской пленницы» стоит посмотреть и предшествующие ей фильмы: альманах «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика», а также короткометражки «Пес Барбос и необычный кросс» (1961) и «Самогонщики» (1962) о злоключениях Труса, Балбеса и Бывалого. По ним очень удобно отслеживать развитие Гайдая как режиссера-комедиографа.
Пользуясь тем, что в советском кино слэпстик не был освоен в принципе, режиссер как бы проводит для нас ускоренный курс по истории жанра. «Пес Барбос» и «Самогонщики» выполнены в духе кистоунских комедий Кистоунские комедии — это серия комедийных короткометражек с буффонадой, погонями падениями, пощечинами. Были сняты в
В «Операции „Ы“» герои начинают разговаривать (до этого только пели), а сами новеллы напоминают более изощренные фильмы Чарли Чаплина, Бастера Китона или Гарольда Ллойда про маленького человека, борющегося с невероятными обстоятельствами. Здесь таким становится Шурик — хороший студент и достойный гражданин, иногда, правда, слишком увлекающийся своим делом. Его Гайдай вместе со сценаристами Яковом Костюковским и Морисом Слободским задумывали как архетипического советского комедийного героя. То есть тем же, кем для голливудского кино был Бродяга Чаплина или грустный клоун Бастер Китон. Причем образ частично основан на самом Леониде Иовиче — он даже актера Александра Демьяненко выбрал из-за внешнего сходства с собой.
В «Операции „Ы“» элементы буффонады и циркового искусства объединены с емкой разговорной комедией. Гайдаю не нравилось, что юмористическое кино стало слишком болтливым. Поэтому, даже заговорив, его фильмы все еще не тратят слов попусту. Работавшие с режиссером люди вспоминали, что его любимой установкой было «Короче!». Неудивительно, что гайдаевские герои так часто разговаривают будущими афоризмами: каждое слово подбиралось им с хирургической точностью.
Дальше двигаемся к первой большой экранизации, снятой Гайдаем, — «12 стульев» (1971). Фильм по авантюрному роману Ильфа и Петрова был мечтой режиссера, которая, кстати, чуть от него не ускользнула: сначала поставить фильм назначили Георгия Данелию, и уже он передал проект Леониду Иовичу. Иначе мы могли бы увидеть совершенно другой фильм — впрочем, наверняка не менее любопытный.
По «12 стульям» видно, что Гайдай подошел к созданию фильма с большим трепетом перед первоисточником. Он воссоздает эпоху нэпа с дотошностью перфекциониста, ни один другой его фильм, включая «исторические» «Не может быть!» (1975) и «Ивана Васильевича», не сделаны с таким размахом. Роман к этому располагает: маршрут обаятельного плута Остапа Бендера и бывшего предводителя дворянства Кисы Воробьянинова простирается от Москвы до Кавказских гор.
Разумеется, Гайдаю пришлось сильно сократить сюжет книги. Даже в более поздний телесериал Марка Захарова вошли не все детали из романа, а тот длится 305 минут. У Гайдая было всего 159 минут, что по его меркам уже невероятный хронометраж (обычно фильмы режиссера укладываются в полтора часа). В самих «12 стульях» даже есть меташутка по этому поводу: ближе к финалу, после фразы Бендера «Кисунчик, потерпите», появляется титр с информацией, сколько времени осталось до конца.
От себя Гайдай добавил так любимые им погони — за Бендером в газетном издательстве уморительно бегает «мечта поэта» мадам Грицацуева. Есть и абсурдные гэги вроде того, где Бендер падает на пол с полным бокалом вина и магическим образом встает, не пролив ни капли. А рассказ Остапа о межпланетном чемпионате по шахматам в городке Васюки сопровождается внезапной анимационной вставкой. У Гайдая, как и в случае с булгаковским «Иваном Васильевичем» и позже «Не может быть!» по рассказам Михаила Зощенко, получается объединить уникальный авторский текст с собственным комедийным стилем. В более поздних работах, к сожалению, он этот талант утратит.
Поэтому мы вернемся в прошлое. «Деловые люди» (1962) — первый альманах Гайдая и, пожалуй, самый нетипичный для него. Ведь снят он не по оригинальным сценариям и даже не по рассказам соотечественников, а на основе работ О. Генри — американского мастера юмористической прозы, которого в Советском Союзе любили за критику капиталистического режима.
Фильм состоит из трех новелл: «Дороги, которые мы выбираем», «Родственные души» и «Вождь краснокожих». Первая, не
«Родственные души» рассказывают о воре, который проникает в богатый дом и обнаруживает в спальне хозяина. Он хочет ограбить мужчину, но когда тот не может поднять руки из-за ревматизма, проникается к нему симпатией, ведь и сам страдает от той же болезни. Новелла «Вождь краснокожих» — самая гайдаевская из трех — посвящена двум преступникам, которые решают украсть сына самого богатого жителя небольшого городка. Но тот оказывается невыносимым хулиганом, третирует похитителей и сам отказывается возвращаться домой.
«Деловые люди» впервые показали талант Гайдая-стилизатора. «Дороги, которые мы выбираем» настолько точно имитируют американские вестерны, что новеллу действительно можно принять за малоизвестный голливудский фильм — так однажды произошло с великим кинокритиком Сергеем Добротворским. А «Родственные души» помещают героев в нуарные полутени: вот только криминальный сюжет оборачивается милой комедией о неожиданной дружбе.
Можно уйти еще дальше в прошлое и посмотреть «Жениха с того света» (1958) — первый самостоятельный фильм Леонида Гайдая. До зрителя он, правда, дошел в сильно урезанном виде: полнометражная картина ужалась до 48 минут. Цензуре очень не понравилась сатирическая комедия о главе учреждения КУКУ (идиотские аббревиатуры — важный гэг в картине), которого по случайности объявляют мертвым. А из-за бюрократической машины, им же самим и созданной, он не может официально доказать, что живой.
Сейчас фильм по понятным причинам кажется несколько сумбурным — отчетливо видно, в каких местах по нему прошлись цензурные ножницы, где выпали целые сюжетные линии. Но то, что осталось, все равно выглядит как остроумная комедия о кафкианском абсурде советской бюрократии: чтобы стать «живым», герой выдумывает все новые запутанные схемы, хотя его вообще никто об этом не просит.
В середине 1970-х у Гайдая случился творческий кризис — он, как писал все тот же Добротворский С. Добротворский. И задача при нем… // Сеанс. 30 января 2008 года., «угодил в книжный переплет», «скис, сдал, сбил руку». Фильмы после «Не может быть!» сняты уставшим режиссером как будто на автомате. Энергия вернулась к Леониду Иовичу лишь в перестройку. Картина «Частный детектив, или Операция „Кооперация“» (1990) грешит отсутствием чувства меры, а иногда и вкуса, но все же куда больше напоминает «того самого» Гайдая.
Видимо, с приходом турбулентной эпохи режиссеру просто стало понятно, над чем ему смеяться. «Частный детектив» откровенно издевается над повальным увлечением индивидуальным и кооперативным бизнесом. В мире фильма кооперации захватили все сферы жизни — от торговли до бракосочетания и даже похода в туалет.
Главный герой Дмитрий Пузырев открывает частное сыскное агентство, изначально — просто чтобы найти девушку, которая ему понравилась. Но в итоге новоявленному детективу приходится распутывать дело о похищениях кооператоров местной мафией. В фильме хватает неудачных шуток, но есть и золото: забавная сцена погони по катакомбам или образ милиционеров, которые материализуются из воздуха ровно там, где им нужно быть. А ключевой уликой становятся предсказания ЗнаТоКов из сериала «Следствие ведут ЗнаТоКи» (1971), ведь они «никогда не ошибаются».
По «Частному детективу» видно, что у Гайдая еще был запал, сохранившийся и в следующем его фильме, «На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-Бич опять идут дожди» (1993). Правда, там он уже растерял все чувство вкуса, и смотреть картину может быть мучительно.
Семь классических кадров
«Шурик, это же не наш метод», — говорит Шурику хулиган Федя перед тем, как получить хлыстом по заднице.
В «Кавказской пленнице» Трус, Балбес и Бывалый пытаются остановить машину Нины — и именно Труса почему-то используют как живую стену.
Контрабандист Геша Козодоев в исполнении Андрея Миронова пытается получить бриллианты по кодовой фразе «черт побери» — но те уже в гипсе Горбункова. Кстати, Стамбул в фильме играет Баку.
В кульминации фильма на экране появляются сразу два Ивана Васильевича — царь-самодержец и мелочный управдом. Никакой магии, только хитрая комбинированная съемка: инкрустированный камнями воротник Грозного скрывает место, где к телу дублера на монтажном столе «пришили» голову Юрия Яковлева.
Из всех застойных фильмов Гайдая, которые Добротворский называл «никакими», лучше всех вышел «Спортлото-82» (1982). На этом кадре — самая яркая сцена фильма: злодеев в исполнении Михаила Пуговкина и Михаила Кокшенова везет по горе безумный мотоциклист. Вскоре эта поездка превратится в кромешный ад.
В фильме «За спичками» (1980) два раза показывают идентичные кадры — герой Евгения Леонова стоит на фоне живописного пейзажа с мельницей. Они опоясывают забавную историю о человеке, который вышел из дома за спичками, а в итоге попал в необычное приключение.
Один из самых неудачных фильмов Гайдая, «Опасно для жизни!», тем не менее заканчивается уморительной сценой. Герой Леонида Куравлева, который весь фильм пытался защитить людей от оголенного провода, находит еще и прорванную водопроводную трубу — и, пытаясь закрыть брешь, взлетает на фонтане в воздух.
С кем работал Леонид Гайдай
Гайдай любил работать с одними и теми же актерами: если находил с кем-то особую связь, почти всегда брал его в следующие фильмы. Много раз у него играли Леонид Куравлев, Михаил Пуговкин, Сергей Филиппов, Владимир Этуш, Наталья Крачковская, Александр Демьяненко, Михаил Кокшенов и, конечно, его супруга Нина Гребешкова.
Свои первые заметные роли именно у Гайдая получил великий клоун Юрий Никулин. А главную роль в «Бриллиантовой руке» сразу писали под него: из дурашливого Балбеса актер трансформировался в неловкого, очень честного и невероятно обаятельного Горбункова. После этого, правда, он у Гайдая появился только в «12 стульях», причем звал его режиссер на роль Кисы Воробьянинова, но Никулин отказался. Это позже станет постоянной темой в их отношениях: Леонид Иович приглашал актера почти в каждый свой фильм, но постоянно получал отказы, потому что тот был занят или просто не считал себя правильным кандидатом на роль.
Зато никогда не отказывал Гайдаю другой его любимец — Георгий Вицин. Если учитывать две короткометражки, он сыграл аж в 10 картинах режиссера: начал с «Жениха с того света», а последний раз появился в «Опасно для жизни!». Не считая Труса, самый интересный его гайдаевский образ остался как раз в «Женихе». В нем Вицин играет чересчур старательного бюрократа — именно с его легкой руки главный герой оказывается официально мертвым. Позже актер всегда появлялся у Гайдая исключительно во второстепенных характерных ролях, почти всегда играя алкоголиков.
Полноценный соавтор лучших гайдаевских фильмов — композитор Александр Зацепин. Он начал работать с режиссером еще на «Операции „Ы“», и в дальнейшем без его музыки обошлась только одна картина Леонида Иовича, «Опасно для жизни!» (к ней музыку написал Максим Дунаевский). Зацепинские мелодии неотделимы от киномира Гайдая: они не просто сопровождают действие, а становятся его участником — задают бойкий ритм, иллюстрируют падения и удары. По сути, композитор выступал еще и как тапер из немого кино: он озвучивает слэпстик-сцены, в которых речь героев и окружающие шумы обычно сведены к минимуму.
Лучшие фильмы Гайдая вместе с ним написали Яков Костюковский и Морис Слободской — они работали с режиссером над «Операцией „Ы“», «Кавказской пленницей» и «Бриллиантовой рукой». Писали они по методу Ильфа и Петрова: если хотя бы двое из трех сценаристов придумывали одну и ту же реплику, ее тут же отметали как слишком очевидную. Гайдай позже никогда не принимал похвалы за крылатые фразы из его фильмов — говорил, что это все заслуга Костюковского и Слободского. Те, впрочем, утверждали обратное.
После «Бриллиантовой руки» у Гайдая появился новый постоянный соавтор — Владлен Бахнов. С ним режиссер в основном адаптировал литературу: вместе они написали «Ивана Васильевича», «12 стульев», полузабытый «Инкогнито из Петербурга» (1977) по «Ревизору» Гоголя, а также альманах «Не может быть!». Оригинальный сценарий они написали лишь однажды — к картине «Спортлото-82». Именно Бахнов помогал Гайдаю перекладывать язык великих авторов прошлого на режиссерский комедийный стиль.
Цитаты о Гайдае
«…Фокус Леонида Гайдая принадлежит к тому разряду объектов нашего культурного зрения, которые начинаешь всерьез замечать только после того, как они вдруг исчезнут. Представьте себе — вы никогда больше не увидите „Бриллиантовую руку“ — волосы дыбом встанут» С. Добротворский. И задача при нем… // Сеанс. 30 января 2008 года..
«У Леонида Гайдая особый дар. Его иногда обвиняли в том, что он ничего нового не придумывает, только берет и использует трюки немого кино, но многие пробовали использовать трюки немого кино, и ни у кого, кроме Гайдая, ничего путного не получалось» Г. Н. Данелия. Безбилетный пассажир. М., 2003..
«А вот Леонид Иович умел показывать так, что на экране его ни в одной роли видно не было. Он влезал в шкуру персонажа и играл Нину, Шурика, Балбеса или еще
кого-нибудь . Это ведь непросто — показать молоденькой 18-летней девочке, как ее героиня Нина должна посмотреть на Шурика? А Гайдай превосходно это делал» Цит. по: Т. Ходова. Мастер комедийной оттепели: в чем особенности авторского стиля в фильмах Леонида Гайдая // ТАСС. 30 января 2023 года..
«Каким он был? Взгляните на Шурика из „Операции ‚Ы‘“, и все вам станет ясно. Это его точная копия — от жестов до походки. Он никогда не учил, никогда не делал замечаний, однако всегда выражал свое отношение. Если я говорила о
ком-нибудь плохо, Леня всегда меня останавливал: „Ну ладно, и что ты предлагаешь? Ты не можешь убить его, изменить. Все разные, и он — такой“» Цит. по: В. Бурт. «Для меня снимать комедию — вроде вредной привычки». История одного из самых смешных режиссеров Советского Союза // Мослента. 29 января 2023 года..
«На мой взгляд, стиль фильмов Гайдая ближе всего к чаплинским короткометражкам. Я иногда его фильмы — они у меня все есть на видеокассетах — показываю французам, которые очень смеются, совершенно не зная языка и не понимая текста. В той же „Операции ‚Ы‘“ практически все им понятно. Они удивляются, почему гайдаевские фильмы никогда не шли на Западе. Глядя, допустим, фильм Данелии „Тридцать три“, нельзя не знать
какие-то смысловые реалии, иначе ничего не поймешь. А в фильмах Гайдая все ясно и так, почти как в немом кино. Это как анекдот. Рассказали — и все засмеялись» А. С. Зацепин. От великого до смешного. Воспоминания о Леониде Гайдае // Искусство кино. № 10. 2003..
«Он снимал себе и снимал, не обращая внимания ни на кого, зная, что, когда картина выйдет, про нее будут писать, что это безвкусно, что это ниже пояса. Но он свой путь выбрал и с него не сворачивал. Правда, у него было признание — все-таки народный артист Советского Союза, это тоже немало! Его любило начальство большое, и народ его любил. А кинематографическая среда просто терпеть не могла. Там брезгливо спрашивали друг друга: „‚Бриллиантовая рука‘ — неужели вам нравится?“ Я имел смелость утверждать, что это талантливая работа, а мне говорили: «Ну, перестаньте, что вы говорите!» И в таком положении он умер. Он не был признан этими людьми…» И. Свинаренко. Оправдать свою жизнь // Истории.
