Курс

История дендизма

  • 5 лекций
  • 25 материалов

Ольга Вайнштейн о том, как в XIX веке произошла революция в мире мужских костюмов и к чему это привело

Курс был опубликован 9 апреля 2015 года

Конспект

Однажды герцог Бедфордский спросил известного денди Джорджа Браммела, что он думает о его новом фраке. Браммел в ответ попросил герцога встать, обошел вокруг него, после чего задумчиво произнес, растягивая слова: «Дорогой герцог, вы думаете, это называется фраком?»

В 1810-е годы Бо Браммел пользовался репутацией лидера моды и премьер-министра элегантности. Его мнение считалось непререкаемым. Байрон говорил, что в XIX веке есть три великих человека: Наполеон, Бо Браммел и он сам. Браммел стоит у истоков дендистской традиции: именно он придумал те правила игры, по которым после него играли несколько поколений европейских денди.

Что такое денди? Денди — это лидер моды, который диктует четкий вкус и стиль в одежде, а также придерживается определенного кодекса поведения.

Первое правило — это правило невозмутимости: ничему не удивляться. Второе правило продолжает первое: сохраняя бесстрастие, поражать неожиданностью. То есть денди сохраняет за собой право на экстравагантные поступки, розыгрыши и наглые выходки. И наконец, третье правило: удаляться, как только достигнуто впечатление.

«Если мы посмотрим, что объединяет эти правила, мы увидим, что в каждом сказывается, я бы сказала, закон сохранения энергии или закон экономии выразительных средств. Человек экономит усилия, эмоции и свое присутствие. Денди никогда не может быть слишком много. Денди как культурный тип — это, если воспользоваться гастрономической метафорой, острая специя, приправа к пресному блюду наших повседневных впечатлений».

Ольга Вайнштейн

Этот закон минимализма касается в том числе речи — высказывания денди, как правило, очень лаконичны — и жестов: денди никогда не будет махать руками или бегать, он всегда соблюдает достоинство. В одном из трактатов XIX века это формулировалось так: «Избегайте пестроты и старайтесь, выбрав один основной спокойный цвет, смягчить благодаря ему все прочие. В манере одеваться самое изысканное — изящная скромность». Сам Браммел называл этот принцип «заметной незаметностью»: conspicuous inconspicuousness.

Предшествующая мода в мужском костюме была очень пышной и пестрой. Английские щеголи XVIII века назывались «макарони», потому что они увлекались всем итальянским. Макарони любили красные каблуки, высокие парики, в костюме использовали бархат, шелк и парчу, ткани украшали вышивкой, камзол — пуговицами из драгоценных материалов или стекла. Они старались выделяться в толпе. Поэтому новый, суровый мужской стиль, который практиковал Браммел, произвел переворот, который вошел в историю костюма под названием «великий мужской отказ».

Основой костюма Браммела был однотонный темный фрак: вечером — черный, днем — темно-синий. Фрак должен был обладать очень продуманным покроем, чтобы стройнить фигуру.

Достижению идеального покроя способствовала английская текстильная традиция: Англия — страна, где впервые в Европе прошла промышленная революция, и английские портные безукоризненно владели искусством обработки шерстяной материи, благодаря чему фрак, действительно, идеально облегал фигуру.

Под фрак поддевался жилет, в котором можно было дать некоторую волю фантазии — например, выбрать цвет для контрапункта. Многие денди коллекционировали жилеты.

«В заключение замечу, что этот принцип — «великий мужской отказ» — в сочетании с искусством знаковой детали определил историю мужского костюма как минимум на два столетия вперед. Я имею в виду классику мужского костюма: темный костюм-тройка, на фоне которого выделяется если не жилет, то по крайней мере галстук. Костюм, который всегда стройнит его обладателя, создает ощущение гладкого конверта, обеспечивает свободу движений и до сих пор является непреходящей классикой, которой мы обязаны Браммелу». 

Ольга Вайнштейн 

Конспект

Однажды в гости к Браммелу в неурочное время заглянул его друг. Браммел стоял перед зеркалом и тщательно завязывал шейный платок. Пол его комнаты был покрыт смятыми и отброшенными шейными платками. Лакей Браммела, показав живописным жестом на пол, сказал: «Это наши неудачи».

«Конечно, первое сравнение, которое приходит на ум, — это смятые и отброшенные писательские черновики. Действительно, если для денди костюм — это сфера жизнетворчества, то искусно завязанный шейный платок — это важнейшая область дендистского самовыражения. Это текст культуры».

Ольга Вайнштейн

В то время существовали трактаты о разных типах узлов на шейных платках. Но в ранг важнейшего модного искусства практику завязывания шейного платка возвел именно Браммел. Он повязывал светлый шейный платок из тонкого муслина широким концом на грудь. Затем узкие концы пропускал сзади, за спиной, и выводил на шею. Дальше быстрым движением завязывал этот узел по определенной схеме.

После того как в завязывание шейного платка было вложено столько сил и искусства, нужно было сделать вид, что все это произошло само собой. Завязывая узел, Браммел держал голову высоко поднятой. Затем серией мелких движений он опускал подбородок, в результате чего на платке образовывались красивые, но случайные складки. Затем эти прихотливые складки нужно было зафиксировать, и вот тут крылась тайна Браммела: он одним из первых додумался использовать для этого крахмал. Поэтому его платки сохраняли так тщательно создававшийся образ небрежности.

Когда Браммел, уже совершенно разоренный, уезжал из Англии, он оставил в своем будуаре записку, на которой было написано одно слово — «крахмал». Это было его завещание последователям: крахмальте шейные платки.

«Шейный платок — это прекрасный пример знаковой детали. Это то, что выделяется на общем минималистском фоне, цепляет взгляд. Дендистский костюм — это фрак и безукоризненно сидящие панталоны, которые создают общую незаметную рамку. И на этой рамке должен проступать один нюанс, один акцент. То есть на фоне сдержанности, «заметной незаметности» должен быть какой-то небольшой пустячок, который опознают свои, круг посвященных».

Ольга Вайнштейн

Помимо шейного платка, таким нюансом в дендистском туалете были перчатки. Они менялись по пять-шесть раз в день — человек, не принадлежащий к дендистскому кругу, узнавался по несвежим перчаткам. Настоящие перчатки представляли собой шедевр портновского искусства, сделанный руками нескольких портных. Так, перчатки Браммела шили три человека: один — ладонь, другой — большой палец, третий — четыре оставшихся.

Денди не должен был привлекать внимание, выделяться в толпе. Известна история о том, как один аристократ сделал Браммелу комплимент: «Как вы элегантно одеты». На что Браммел ответил: «Раз вы меня заметили, значит, я не слишком-то элегантен».

«Если вдуматься, в этом афоризме содержится своего рода логический пируэт, противоречие: понятие элегантности подразумевает избирательное зрение, зрение только для своих, зрение, в котором содержится структурирующее визуальное усилие».

Ольга Вайнштейн

В середине XIX века темный костюм, который проповедовал Браммел, стал униформой для клерков. После этого денди вынуждены были сделать еще один шаг, чтобы снова начать опознавать друг друга. И со временем костюмный канон стал позволять отступления от принципа общей согласованности цвета: на фоне общей гармонии денди мог позволить себе одну деталь, которая явно эту гармонию нарушала. Таким образом денди как бы сообщали: «Я настолько свободен, что могу позволить себе нарушать общепринятые законы вкуса». Так, создав конвенцию, они сами начали ее нарушать.

Многие денди были великими коллекционерами: они коллекционировали аксессуары, которые, как и элементы костюма, могли играть роль знаковой детали. Искусство обращаться с такими аксессуарами тоже было важной сферой жизнетворчества. Например, у Браммела была коллекция очень дорогих, сделанных на заказ табакерок,и современники вспоминают, как Браммел их открывал: одной рукой он держал табакерку, другой открывал и брал понюшку табака, и при этом каждое его движение было просчитано — включая то, насколько из-под рукава фрака будет высовываться манжет сорочки.

В конце XIX века в парижских газетах часто появлялись сообщения о знаменитых светских личностях. Одним из героев светской хроники был денди граф Робер де Монтескью. Он коллекционировал японские вещи. Однажды газеты сообщили, что «месье де Монтескью посетил месье Эредиа», знаменитого поэта. Граф Робер де Монтескью был в галстуке самой смелой расцветки, фехтовальных перчатках и сомбреро. «Давайте поедем к Де Ниттису», — предложил Эредиа. «Я не могу нанести визит ценителю нюансов в столь ярком наряде. Мне надо переодеться в сизо-серые тона», — ответил Монтескью.

Монтескью изобретал особый костюм для каждого свидания. Переодевания он использовал как особую дендистскую технику. Для Эдмона де Гонкура он надел клетчатые шотландские штаны; есть снимки, на которых он запечатлен в костюме эпохи Ренессанса, в образе Людовика XIV, в костюме восточного султана или в кожаной куртке, то есть в образе спортсмена-водителя — это связано с модой на только появившиеся автомобили.

«Важно, что особый вид социального поведения, связанный с переодеванием, здесь не случаен. Дело в том, что к концу XIX века... способность к переодеванию для человека, который был нацелен на карьеру, в общем-то, была ключевой: нужно было уметь переключаться. И даже средний человек теперь должен был овладеть искусством такого перевоплощения — как мы бы сейчас сказали, makeover, модной трансформации, нужной, чтобы сделать карьеру, то есть сесть в социальный лифт. Так что эта нарциссическая способность Робера де Монтескью к переодеваниям, его желание запечатлеть себя в каждом наряде, несомненно, была очень важным культурным симптомом».

Ольга Вайнштейн 

Конспект

Однажды Оноре де Бальзаку понадобилось найти имя для персонажа повести, которую он сочинял, и он обратился за помощью к своему приятелю Леону Гозлану. Леон Гозлан предложил Бальзаку пройтись по улицам Парижа и внимательно посмотреть на рекламные вывески. Ходить пришлось очень долго. Гозлан описывает, как после многочасовых блужданий «Бальзак взглянул поверх маленькой, слабо обозначенной на стене двери... внезапно изменился в лице, вздрогнул так, что моя рука, подсунутая под его локоть, ощутила толчок, и закричал: „Вот оно! Вот, вот! Читайте, читайте, читайте!“ — голос его прерывался от волнения. И я прочитал: „Маркас“».

Почему Леон Гозлан предложил такой странный метод поиска имени? Почему Бальзак согласился? И почему они потратили на это столько времени?

Вероятно, и Гозлан, и Бальзак были завзятыми фланёрами.​ И сам поиск имени, процесс многочасового блуждания по городу, им доставлял явное удовольствие. Это была привычка. Они оба были натренированы в городских прогулках.

Фланёр — это свободный прохожий, любитель праздных прогулок, который с 1830-х годов становится узнаваемым культурным типом, порой совпадающим с типом денди. Кроме Бальзака и Гозлана фланёрами были Альфред де Мюссе, Теофиль Готье, Шарль Бодлер, Барбе д’Оревильи, Стендаль, Пьер Лоти — то есть весь цвет парижской литературы середины XIX века.

В 1833 году Бальзак пишет трактат «Теория походки», в котором излагает теорию дендистской походки и практики фланирования. 

«Чтобы хорошо ходить, человек должен держаться прямо, но не так, будто он аршин проглотил, он должен научиться ставить ноги по одной линии, не уклоняться слишком сильно ни вправо, ни влево от своей оси, незаметно вовлекать в движение все тело, легонько покачиваться, дабы равномерным колебанием разрушить потаенную мысль жизни; наклонять голову, менять положение рук, когда он останавливается».

Оноре де Бальзак. «Теория походки»

Кроме того, очень важно, чтобы походка была медленной, потому что медленное движение по самой своей сути величественно. Оно настраивает на возвышенный лад и позволяет сохранить достоинство. Видимо, многим это медленное движение давалось непросто: существует легенда, что для тренировки многие парижские денди выводили на прогулку черепашек.

Фланирование — это именно праздная прогулка: человек не спешит по делам, а просто вышел неспешно прогуляться. Это связано с программной социальной установкой: аристократ не должен быть занятым. Даже если он что-то делает, он маскирует это под хобби. Не случайно, скажем, сэр Вальтер Скотт долгое время печатался под псевдонимом Автор «Уэверли»: он не хотел, чтобы в его кругу знали, что он зарабатывает на жизнь писанием романов.

Наконец, фланирование в незаметном костюме предоставляло великолепную возможность наблюдать. Денди отмечает и критикует городские типы, читает одежду окружающих, анализирует дресс-коды.

Джордж Браммел в определенное время после обеда занимал позицию у эркерного окна клуба Ватье и вместе с друзьями наблюдал фланирующих лондонских аристократов. Но в этом положении он и сам был виден прохожим. В то время, когда, как все знали, Браммел садился в кресло у окна, его друзья-аристократы специально выходили фланировать, чтобы Браммел их увидел.

«Они знали, что Браммел будет иронизировать и критиковать их костюмы, но тем не менее прогуливались, подставляясь его взглядам, — а его мнения потом становились очень быстро известны, потому что все его шутки передавались из уст в уста. И, конечно, при этом они смотрели на то, как был одет Браммел, потому что он сидел в окне как своего рода модный манекен».

Ольга Вайнштейн

Остается вопрос: насколько правила этой игры применимы к самому Бальзаку? Потому что вряд ли можно его назвать денди. Он был фланёром, но часто гулял в небрежном костюме, не первой свежести фраке, плохо подобранных жилетах. Единственным его светским аксессуаром, который, можно сказать, вошел в историю, была огромная трость с набалдашником. Бальзак даже с гордостью писал Эвелине Ганской, что только благодаря трости стал знаменитостью в парижских дендистских кругах. В набалдашнике этой трости было секретное отделение, и все задавались вопросом, что же там кроется. А там находился портрет Эвелины Ганской.

Очень многие денди использовали такие технически сложные трости как модный аксессуар. Существовали правила, как ходить с тростью, как ездить с тростью на лошади. Существовали трости с театральными биноклями, с часами, с табакерками. Это был очень важный аксессуар — и Бальзак, по крайней мере в этом отношении, проявил дендистский вкус.  

Конспект

Многим известен логотип американского журнала The New Yorker — портрет денди в цилиндре, который смотрит в монокль на пролетающую мимо бабочку. Этот знаменитый логотип создал художник Ри Ирвин в 1925 году. На нем изображен вымышленный персонаж Юстас Тилли, но рисунок сделан по известной гравюре, на которой был портрет реального человека — графа д’Орсе, француза, жившего в Англии. Граф д’Орсе считается создателем собственного варианта дендистского стиля, противоположного суровому минимализму, который практиковал Браммел. Этот стиль называется «денди-бабочка» — граф д’Орсе действительно обожал смелые цветовые сочетания в одежде: голубой фрак, желтый жилет, перстни поверх белых перчаток.

На рисунке Ирвина есть ряд знаковых деталей, которые говорят о том, что это именно граф д’Орсе: это прежде всего бабочка, а во-вторых — цилиндр с изогнутыми полями, который в России получил название «дорсей».

В 1830-е годы имя графа было нарицательным — он был вторым по степени известности денди после Браммела. У него была масса подражателей, и это делало его идеальной находкой для поставщиков одежды.

«Его использовали, говоря современным языком, как ходячую рекламу. Ему бесплатно присылали аксессуары: фраки, перчатки. Например, документально известно, что ему прислали дюжину перчаток горчичного цвета из Швейцарии, после чего в Англии возникла мода на перчатки горчичного цвета. Многие портные бесплатно шили для него замечательные небесно-голубые фраки. И, присылая ему готовый фрак, в карман вкладывали денежные банкноты, чтобы он носил фрак и говорил, что сшил его у такого-то портного».

Ольга Вайнштейн

Именно благодаря графу д’Орсе в дендизм как чистое искусство впервые начинает потихоньку встраиваться коммерческая составляющая.

Сам он прекрасно знал свой рекламный потенциал и иногда использовал его. Так, есть история о том, как однажды граф д’Орсе встретил в парке бедного мальчика, который торговал спичками. Граф проникся к нему состраданием и сказал: «Приходи на это же место завтра в 12 часов». На следующий день мальчик пришел туда со своим товаром и в назначенное время появился граф д’Орсе, на этот раз в компании своих друзей — аристократов, светских щеголей. Обращаясь к ним, граф сказал: «Я всегда покупаю спички только у этого мальчика. У него самые лучшие спички в Лондоне». После чего весь товар у этого мальчика быстро разобрали, и в дальнейшем у него было много клиентов.

Граф д’Орсе умел замечательно одеваться, у него был прекрасный дендистский вкус, он сразу обращал на себя внимание — еще и потому, что обладал небывалым для XIX века ростом 1 метр 95 сантиметров. Но, наверное, этого недостаточно для такой невероятной влиятельности. Граф д’Орсе был всеобщим другом и любимцем, все искали повода с ним познакомиться.

Вот несколько отзывов:

— Уильям Мейкпис Теккерей: «Любезный и без меры великодушный, он всем нравится благодаря безграничной доброте и умению сочувствовать».

— Альфред Теннисон: «Граф д’Орсе — мой личный друг».

— Бенджамин Дизраэли: «Мой друг, самый лучший и добрейший из людей».

— Эжен Сю: «Это мужественное и горячее сердце, он был настолько щедр с теми, кого любил».

— Уильям Чарльз Макреди: «Дорогой граф д’Орсе... каждый, кто знал его, не мог не любить его».

Такую сентиментальную ноту по отношению к Браммелу, конечно, невозможно себе представить. 

Действительно, граф д’Орсе был необычайно популярен. Он обладал специфическим типом теплой харизмы: он сплачивал вокруг себя людей именно благодаря доброте, дружелюбию, фантастическому личному обаянию, которому поддавались буквально все, включая его идеологических противников.

Однажды он зашел в гости к Томасу Карлайлю, пуританину и завзятому противнику дендизма. И Джейн, жена Карлайля, очень проницательная и умная женщина, описывая эту встречу, рассказывала, как в их скромный дом пришел какой-то странный великолепный человек. Их беседу она описала так: 

«Эффект от этого зрелища был подобен концу света, когда лев и ягненок и все ранее несопоставимые существа оказываются вместе. Карлайль в своем сером клетчатом костюме, сидящий в глубоком кресле и вежливо смотрящий на Короля всех денди, и Король всех денди, любезно глядевший на него, сидя на стуле напротив, весь блестящий, как жук-долгоносик. <...> Но он отличается простыми и мужественными манерами, и, несомненно, он дьявольски умен».

Граф д’Орсе сумел покорить даже весьма иронически и предубежденно настроенную против него даму и одержал победу в дуэли интеллектуала и богемного денди. 

«Видимо, секрет харизмы графа д’Орсе заключался в том, что он умел возбуждать в окружающих чувство мягкой эйфории, передавать особый, свойственный ему импульс чувственного наслаждения жизнью. Один человек, к примеру, восхитился зрелищем, как граф д’Орсе ел бифштексы. Он так вот вкусно их ел и так их нахваливал, что у всех окружающих пробудился зверский аппетит. Видимо, это было закономерностью, потому что в воспоминаниях современников всегда фиксируется, как, когда он входил в игорную залу, ставки всегда взлетали. То есть в людях пробуждалось чувство азарта, всем хотелось наслаждаться жизнью, испытать риск. Видимо, граф д’Орсе, действительно, умел брать максимум от жизни». 

Ольга Вайнштейн

Последний штрих — история о том, как граф д’Орсе умер.

Ему уже было плохо, но он попросил свою племянницу сыграть вальс. Когда она заиграла, он попросил ее: «Играй быстрее». И затем через некоторое время: «Быстрее, еще быстрее, быстрее-быстрее». Обернувшись после очередного «быстрее», она увидела, что он уже мертв. Это желание жить на полную катушку, на полной скорости было с ним до конца. Так что эта бабочка — душа графа д’Орсе — в последний момент, так сказать, пустилась в полет и выпорхнула на свободу на полной скорости.  

Конспект

22 февраля 1892 года в Лондоне должна была состояться премьера спектакля «Веер леди Уиндермир». Автором пьесы был уже к тому времени достаточно известный молодой драматург Оскар Уайльд. Он сам подбирал актеров и придумывал костюмы для спектакля и, в частности, настоял на том, чтобы несколько актеров вдели в петлицу сюртука зеленые гвоздики.

На премьеру спектакля также пришли джентльмены с такими же зелеными гвоздиками в петличках — это были друзья Уайльда, которых он попросил об этом, не объясняя зачем.

«Каков же был результат этого, как мы бы сейчас сказали, перформанса? Результатом стало то, что среди публики и актеров появилось символически обозначенное сообщество — сообщество, которое было сплочено за счет тайны, тайного знака. Тут можно вспомнить определение Сергея Аверинцева, что такое символ: символ — это теплота сплачивающей тайны. Как раз такая тайна и была создана, причем достаточно искусно, и эта тайна обратила на себя внимание».

Ольга Вайнштейн

Это был достаточно трудоемкий символ, потому что в природе не бывает зеленых гвоздик и такого цвета добивались, выращивая гвоздики в специальном растворе. Такие неестественные гвоздики отражали философию Оскара Уайльда, гласящую, что искусственное приоритетно перед естественным. Он говорил: «Поменьше естественности — в этом наш первый долг».

Во многих критических трактатах Уайльда мы находим красноречивую апологию искусственности. Например, в трактате «Критик как художник» он говорит, что в природе вообще не существует красивых закатов — закаты кажутся нам красивыми только потому, что нас этому научили художники. Так, закаты в английской культуре открыл Тернер, а знаменитые лондонские туманы красноватого цвета — Клод Моне. То есть природу мы воспринимаем сквозь линзу культуры.

История с зеленой гвоздикой — блестящий пиаровский ход. И Уайльд не просто денди, а персонаж, который первым в истории культуры пытался найти свое место в рыночной экономике, завоевать свою нишу в обществе потребления.

Уайльд не только писал пьесы, но и сам становился их героем. В частности, он был персонажем известной комической оперы Гильберта и Салливана «Терпение» («Patience»), в которой его вывели в образе эстета. Эта опера имела такой успех, что ее повезли в Америку на гастроли. В придачу к спектаклю в турне поехал Оскар Уайльд — он согласился прочитать курс лекций под названием «Английский ренессанс» и специально для этого заказал особый костюм. Этот костюм был очень театральным: темно-фиолетовый пиджак, бриджи, изнанка пиджака подбита лиловым шелком. Сорочка была выдержана в духе XVIII века — с кружевными манжетами, с пышным жабо. На ногах красовались туфли с пряжками. 

В Англии Уайльд не появлялся в светских гостиных в облике персонажа XVIII века — там он демонстрировал прекрасные жилеты, кольцо со скарабеем, которое он, как граф д'Орсе, надевал поверх перчатки. Это была очередная рекламная кампания. Заказав столь броский костюм для лекций, Уайльд заявлял протест против скучной американской одежды — и привлекал к себе внимание. Но одновременно он стал мишенью для пародий. Уж слишком узнаваемым был этот костюм. На одной из лекций Уайльд столкнулся с пародийными двойниками: в первом ряду сидели студенты, одетые точь‑в‑точь как он сам. 

«Это, конечно, было символическое происшествие. И хотя Уайльд с честью вышел из этой истории, отпустив ряд своих фирменных шуточек, но тем не менее это знак. Знак того, что дендизм к концу XIX века уже с легкостью превращается в продукт массовой культуры. Английский дендизм поддается экспорту. Он готов для коммерциализации как стиль, как законченная манера поведения. Это то, что можно упаковать и продать».

Ольга Вайнштейн

Поездка Оскара Уайльда в Америку имела неожиданное продолжение в сфере детской моды. Через четыре года после гастролей Уайльда в Америке писательница Фрэнсис Бёрнетт выпустила роман «Маленький лорд Фаунтлерой». Этот роман пользовался огромным читательским спросом, и его главный герой, мальчик Седрик, сразу стал образцом для подражания: родители стали одевать своих чад так, как был одет Седрик, — то есть как его нарисовал знаменитый иллюстратор Реджинальд Берч. А Реджинальд Берч использовал стиль Оскара Уайльда: на его иллюстрациях маленький лорд носил бархатную курточку, бриджи, шелковые чулки, белую рубашку с кружевным воротником и кружевными манжетами, шелковый пояс, бархатный берет и туфли с пряжками. То есть это был маленький Оскар Уайльд.

«История Оскара Уайльда — это история первых удачных попыток коммерциализации дендизма, продуманного выстраивания имиджа и, я бы сказала, продуманного выстраивания репутации знаменитости. В этом, может быть, заключается секрет его непреходящей современности — то, что до сих пор и тексты, и биографии Уайльда пользуются спросом и в интернете существуют комьюнити, которые посвящены Оскару Уайльду. В этой загадочной фигуре есть нечто глубинно современное».

Ольга Вайнштейн 

Самый удобный способ слушать наши лекции, подкасты и еще миллион всего — приложение «Радио Arzamas»

Узнать большеСкачать приложение
Материалы к курсу
Расставьте модников в хронологическом порядке
Знаете ли вы, как одевались мужчины с конца XVII до начала XX века?
История тройки
Появление главного мужского костюма и его всемирное историческое значение
Зачем нужны денди
Чему нарциссы и щеголи научили современников и что оставили потомкам
Ольга Вайнштейн: «Мода — это подвижная граница культуры»
Экономика и мода
Как промышленная революция повлияла на одежду англичан
Что читать о культуре одежды
Людмила Алябьева выбрала несколько книг, с которых лучше начинать занятия историей и теорией моды
Коко Шанель и мужской дендизм
360 слов о том, как Коко Шанель помогла женщине стать денди
Автомобильная мода
Шлемы, очки-консервы, пыльники, краги и другие наряды первых автомобилистов
Как одевались первые спортсменки
Юбки на катках, корсеты на велосипедах, блумеры с шароварами и эволюция купальника
Жизнь Бо Браммела в анекдотах
Молочные ванны, парик в сахарной пудре и другие истории о великом денди
5 песен группы The Beau Brummels
Почему в 1960-х годах американская группа взяла себе имя британского денди
Анекдоты о графе Монтескью
Переписка с Прустом, ночной горшок Наполеона, инкрустированная черепаха и другие истории
Пять музыкальных сочинений о денди
Две оперетты, пьеса, песня и вокально-инструментальный цикл, герои которых названы словом «денди»
Уличная жизнь Парижа в XIX веке
Золотая молодежь, зеваки и омнибусы на улицах французской столицы до революции Османа
10 историй из жизни Бальзака
Нищета, роман в письмах, прятки с кредиторами, мнимое безумие и фиктивный Рафаэль
Жизнь и характер д’Орсе в анекдотах
Обходительность, популярность, находчивость и широта души любимого денди Великобритании
Анекдоты об Оскаре Уайльде
Мнимые или действительные высказывания знаменитого писателя и денди
История моды в карикатурах
Эволюция европейских фасонов с XVIII до начала XX века
Кто такие Кардиган, Макинтош и Френч
Истории десяти предметов одежды и тканей, названных в честь разных выдающихся людей
Автор «Шерлока Холмса» о дендизме
Джордж Браммел и другие светские львы в описании Артура Конан Дойла
Пять денди из России
Наряды и выходки российских щеголей, франтов и теоретиков светского образа жизни
Первый модный журнал в России
Платья в перьях в Берлине, мопсы в Гамбурге и букли в Санкт-Петербурге
Секреты хорошей походки
Оноре де Бальзак учит приемам, которых следует придерживаться при ходьбе
Министерство дурацких походок
Трагикомичный скетч группы «Монти Пайтон» о том, как важно следить за своей походкой
Игра в денди в Нью‑Йорке 1980‑х
Ольга Свиблова — о художниках МакДермотте и МакГафе
Хроника
  • 1794 год

    Джордж Браммел познакомился с принцем Уэльским, будущим Георгом IV

  • 1804 год

    Коронация Наполеона I

  • 1811 год

    Король Георг III был признан недееспособным, и принц Уэльский стал принцем-регентом

  • 1813 год

    Битва народов. Французские войска потерпели под Лейпцигом поражение от союзных армий России, Пруссии, Австрии и Швеции

  • 1821 год

    Граф Альфред д'Орсе впервые приехал в Лондон

  • 1833 год

    Бальзак написал трактат «Теория походки»

  • 1837 год

    Британской империей начала править королева Виктория

  • 1882 год

    Поездка Оскара Уайльда в Америку

  • 1893 год

    Робер де Монтескью познакомился с Марселем Прустом

  • 1894 год

    В Париже открылась первая всемирная автовыставка

Спецпроекты
Наука и смелость. Третий сезон
Детский подкаст о том, что пришлось пережить ученым, прежде чем их признали великими
Кандидат игрушечных наук
Детский подкаст о том, как новые материалы и необычные химические реакции помогают создавать игрушки и всё, что с ними связано
Автор среди нас
Антология современной поэзии в авторских прочтениях. Цикл фильмов Arzamas, в которых современные поэты читают свои сочинения и рассказывают о них, о себе и о времени
Господин Малибасик
Динозавры, собаки, пятое измерение и пластик: детский подкаст, в котором папа и сын разговаривают друг с другом и учеными о том, как устроен мир
Где сидит фазан?
Детский подкаст о цветах: от изготовления красок до секретов известных картин
Путеводитель по благотвори­тельной России XIX века
27 рассказов о ночлежках, богадельнях, домах призрения и других благотворительных заведениях Российской империи
Колыбельные народов России
Пчелка золотая да натертое яблоко. Пятнадцать традиционных напевов в современном исполнении, а также их истории и комментарии фольклористов
История Юрия Лотмана
Arzamas рассказывает о жизни одного из главных ученых-гуманитариев XX века, публикует его ранее не выходившую статью, а также знаменитый цикл «Беседы о русской культуре»
Волшебные ключи
Какие слова открывают каменную дверь, что сказать на пороге чужого дома на Новый год и о чем стоит помнить, когда пытаешься проникнуть в сокровищницу разбойников? Тест и шесть рассказов ученых о магических паролях
«1984». Аудиоспектакль
Старший Брат смотрит на тебя! Аудиоверсия самой знаменитой антиутопии XX века — романа Джорджа Оруэлла «1984»
История Павла Грушко, поэта и переводчика, рассказанная им самим
Павел Грушко — о голоде и Сталине, оттепели и Кубе, а также о Федерико Гарсиа Лорке, Пабло Неруде и других испаноязычных поэтах
История игр за 17 минут
Видеоликбез: от шахмат и го до покемонов и видеоигр
Истории и легенды городов России
Детский аудиокурс антрополога Александра Стрепетова
Путеводитель по венгерскому кино
От эпохи немых фильмов до наших дней
Дух английской литературы
Оцифрованный архив лекций Натальи Трауберг об английской словесности с комментариями филолога Николая Эппле
Аудиогид МЦД: 28 коротких историй от Одинцова до Лобни
Первые советские автогонки, потерянная могила Малевича, чудесное возвращение лобненских чаек и другие неожиданные истории, связанные со станциями Московских центральных диаметров
Советская кибернетика в историях и картинках
Как новая наука стала важной частью советской культуры
Игра: нарядите елку
Развесьте игрушки на двух елках разного времени и узнайте их историю
Что такое экономика? Объясняем на бургерах
Детский курс Григория Баженова
Всем гусьгусь!
Мы запустили детское
приложение с лекциями,
подкастами и сказками
Открывая Россию: Нижний Новгород
Курс лекций по истории Нижнего Новгорода и подробный путеводитель по самым интересным местам города и области
Как устроен балет
О создании балета рассказывают хореограф, сценограф, художники, солистка и другие авторы «Шахерезады» на музыку Римского-Корсакова в Пермском театре оперы и балета
Железные дороги в Великую Отечественную войну
Аудиоматериалы на основе дневников, интервью и писем очевидцев c комментариями историка
Война
и жизнь
Невоенное на Великой Отечественной войне: повесть «Турдейская Манон Леско» о любви в санитарном поезде, прочитанная Наумом Клейманом, фотохроника солдатской жизни между боями и 9 песен военных лет
Фландрия: искусство, художники и музеи
Представительство Фландрии на Arzamas: видеоэкскурсии по лучшим музеям Бельгии, разборы картин фламандских гениев и первое знакомство с именами и местами, которые заслуживают, чтобы их знали все
Еврейский музей и центр толерантности
Представительство одного из лучших российских музеев — история и культура еврейского народа в видеороликах, артефактах и рассказах
Музыка в затерянных храмах
Путешествие Arzamas в Тверскую область
Подкаст «Перемотка»
Истории, основанные на старых записях из семейных архивов: аудиодневниках, звуковых посланиях или разговорах с близкими, которые сохранились только на пленке
Arzamas на диване
Новогодний марафон: любимые ролики сотрудников Arzamas
Как устроен оркестр
Рассказываем с помощью оркестра musicAeterna и Шестой симфонии Малера
Британская музыка от хора до хардкора
Все главные жанры, понятия и имена британской музыки в разговорах, объяснениях и плейлистах
Марсель Бротарс: как понять концептуалиста по его надгробию
Что значат мидии, скорлупа и пальмы в творчестве бельгийского художника и поэта
Новая Третьяковка
Русское искусство XX века в фильмах, галереях и подкастах
Видеоистория русской культуры за 25 минут
Семь эпох в семи коротких роликах
Русская литература XX века
Шесть курсов Arzamas о главных русских писателях и поэтах XX века, а также материалы о литературе на любой вкус: хрестоматии, словари, самоучители, тесты и игры
Детская комната Arzamas
Как провести время с детьми, чтобы всем было полезно и интересно: книги, музыка, мультфильмы и игры, отобранные экспертами
Аудиоархив Анри Волохонского
Коллекция записей стихов, прозы и воспоминаний одного из самых легендарных поэтов ленинградского андеграунда 1960-х — начала 1970-х годов
История русской культуры
Суперкурс Онлайн-университета Arzamas об отечественной культуре от варягов до рок-концертов
Русский язык от «гой еси» до «лол кек»
Старославянский и сленг, оканье и мат, «ѣ» и «ё», Мефодий и Розенталь — всё, что нужно знать о русском языке и его истории, в видео и подкастах
История России. XVIII век
Игры и другие материалы для школьников с методическими комментариями для учителей
Университет Arzamas. Запад и Восток: история культур
Весь мир в 20 лекциях: от китайской поэзии до Французской революции
Что такое античность
Всё, что нужно знать о Древней Греции и Риме, в двух коротких видео и семи лекциях
Как понять Россию
История России в шпаргалках, играх и странных предметах
Каникулы на Arzamas
Новогодняя игра, любимые лекции редакции и лучшие материалы 2016 года — проводим каникулы вместе
Русское искусство XX века
От Дягилева до Павленского — всё, что должен знать каждый, разложено по полочкам в лекциях и видео
Европейский университет в Санкт-Петербурге
Один из лучших вузов страны открывает представительство на Arzamas — для всех желающих
Пушкинский
музей
Игра со старыми мастерами,
разбор импрессионистов
и состязание древностей
Стикеры Arzamas
Картинки для чатов, проверенные веками
200 лет «Арзамасу»
Как дружеское общество литераторов навсегда изменило русскую культуру и историю
XX век в курсах Arzamas
1901–1991: события, факты, цитаты
Август
Лучшие игры, шпаргалки, интервью и другие материалы из архивов Arzamas — и то, чего еще никто не видел
Идеальный телевизор
Лекции, монологи и воспоминания замечательных людей
Русская классика. Начало
Четыре легендарных московских учителя литературы рассказывают о своих любимых произведениях из школьной программы
Обложка: Английская карикатура на денди. 1825 год British Museum
Курс был опубликован 9 апреля 2015 года