Искусство, Антропология

Топ-10 селфи художников XIX века

Артистичный Курбе, Мунк в свете рампы, меланхоличный Бёрдслей: рассказываем о том, какие селфи делали бы великие художники XIX века

1Франсиско Гойя. «Автопортрет» (1815)

Museo Nacional del Prado

Гойе здесь под 70, он давно оглох, за плечами — несколько жизней, карьера при дворе, политические пертурбации, болезнь и множество портретов, гравюр, фантасмагори­ческих картин. На этом автопортре­те мы видим всклокоченные волосы, усталое, хотя и не очень старое лицо. Гойя снова получает королевские заказы  Гойя неоднократно получал заказы от королевского двора до и после оккупации Испании войсками Наполеона (1808–1814)., но через несколько лет навсегда уедет из Испании во Францию.

Гойя — удивительный человек, менявшийся одновременно с эпохой и вместе с тем всегда узнаваемый, уникальный в зрелых работах. Именно его гравюры и рисунки позже увлекут сюрреалистов  Глава сюрреалистов Андре Бретон написал даже, что Гойя уже был сюрреалистом. Иррациональные образы, напоминающие страшные сны, интересовали многих художников этого круга, в том числе Сальвадора Дали., именно он не побоялся вынести наружу страхи и подсознательные образы, которыми потом будут заниматься психоаналитики. Но на портрете чудовищ нет — только человек с опущенными плечами и тяжелым взглядом, который вынес очень много.

2Карл Брюллов. «Автопортрет» (1833)

Государственный Русский музей

В 1833 году Карл Брюллов находился на пути к европейской славе. Он как раз закончил картину-блокбастер «Последний день Помпеи», впечатлившую зрителей в Милане и Риме, а позже и в Санкт-Петербурге. На этом портрете изображен очень и очень довольный собой молодой человек. Современники сравнивали его с Аполлоном — увы, слабое здоровье и сомнительный образ жизни ничего от этой красоты вскоре не оставили. Модные кудри, темная куртка — набор романтика, но не одинокого скитальца, а победителя, знаю­щего себе цену. Холеный, обласканный Италией (к российскому климату Брюллов так и не привыкнет), спокойный и с налетом лоска. Дань романти­ческой моде обязательна: брови нахмурены, внимательный взгляд, рот при­открыт, воротник распахнут. Он готов к быстрой реплике или же внима­тельно слушает собеседника. Это человек в расцвете сил, полный жизни, как герои барочной скульптуры, которую он, конечно, видел в своем любимом Риме.

3Гюстав Курбе. «Отчаявшийся» (1843–1845)

Частное собрание; Wikimedia Commons

Нет никаких сомнений в том, что Курбе в наши дни завел бы инстаграм  Instagram принадлежит компании Meta, которая признана в России экстремистской, ее деятельность запрещена. Мы обязаны указывать это по требованию российских властей. и фотографировался бы с собакой и в необычных позах. Он любил играть и любоваться собой. И на это недвусмысленно указывают ранние автопор­треты. Одна из многих ролей (раненый, музыкант, гедонист с трубкой и т. д.) Курбе — человек на грани отчаяния. Был ли он когда-либо в отчаянии? Несомненно. Смотрел ли он в эти моменты в зеркало, заламывая руки и хва­таясь за густую шевелюру? Вряд ли. На автопортрете мы видим актерский этюд: он будто играет драматическую роль перед камерой. И немного пере­игрывает — что вполне в традиции художников XVII–XVIII веков. В то время написано множество этюдов мимики и жестов, где модели преувеличенно демонстрируют эмоции. Курбе для самого себя — самая доступная модель и одновременно эстетический объект. Вполне современный нарциссизм, вполне понятный интерес. Будущий «главный реалист», ниспровергатель идеального в живописи пока тренируется на себе и делает это с удовольствием.

4Эдгар Дега. «Приветствующий Дега» (1865–1866)

Museu Calouste Gulbenkian

Неуверенный в себе меланхолик и мизантроп Дега часто себя изображал —но не ради самолюбо­вания, а скорее для исследования. У него всегда печально-скептичес­кий взгляд и не слишком общительный вид. Тем страннее то, что он нас приветствует. С какой стати? Вероятно, ироничный Дега повторяет популярную позу с фотографических визитных карточек, на которых джентльмены нередко приподнимали шляпу, приветствуя адресата. Дега в это время уже интересовался фотографией и позднее сам ненадолго стал фотографом-любителем. А время это для него переломное: именно тогда он ушел от академических надуманных сюжетов и обратился к современной жизни. Уже в следующем десятилетии Дега будет выставляться в компании импрессионистов и выглядеть новатором. Пока же он в пути.

5Винсент Ван Гог. «Автопортрет» (1889)

Частная коллекция; ван-гог.рф

Ван Гог пишет свое лицо так, будто медленно и напряженно ползет вверх по скале: ни одной легкой линии, все чрезмерно. На всех его автопортретах мы видим драма­тическое переживание форм, поверхностей и цвета. Этот автопортрет — один из трех последних — написан в сентябре 1889 года, за 10 месяцев до смерти. В это время Ван Гог безвылазно находился в лечеб­нице Сен-Реми. Именно здесь он написал знаменитую «Звездную ночь» — нереальный, космический пейзаж. Этот портрет тоже своего рода пейзаж — скалистый, кряжистый, южный. Нет ни соломенной шляпы, ни бороды, ни трубки — все сурово и голо. Лицо развернуто так, чтобы не было видно изуродованного уха. Глаза как провалы, нос как горный хребет. Кажется, что в этом лице не за что зацепиться: оно словно гора на фоне синего неба. Ван Гог будто сам становится природой, причем природой в процессе развития и из­ме­нений. Вглядевшись в себя, художник видит силы другого, не человеческого масштаба.

6Обри Бёрдслей. «Автопортрет» (1892)

The British Museum

Одетый для светского приема (пиджак, жилет, галстук-бабочка), 20-летний Бёрдслей словно смотрит в узкое зеркало. У него болезненно худое лицо декадента, остановившийся взгляд, резкие скулы. Уши и ноздри подчеркнуты, будто он прислу­шивается и принюхивается. Бёрдслей умел отпустить ехидное замечание в ответ на критические нападки — об этом напоминает скептическая усмешка. Все линии вытянуты, фигура с черными волосами похожа на мрач­ный ночной цветок.

Откуда у совсем юного человека такая острота чувств, болезнен­ность, мелан­холия? Бёрдслей был вынужден рано повзрослеть: с семи лет он болел тубер­кулезом. И прославился он тоже рано, к середине 1890-х: общество относилось к нему с неприятием, а пресса агрессивно встретила его работы. В 1892 году скандальная известность к нему еще не пришла, но он уже выглядит усталым и напоминает Дориана Грея: внешне молод, внутри старик. Бёрдслей уже дога­дывается, что через несколько лет болезнь его победит. И мир его зна­менитых утонченно-болезненных рисунков — искусственный, фантазийный, — веро­ятно, отвлекал от страданий, человеческой глупости и земных непри­ятностей.

7Поль Сезанн. «Автопортрет» (1882–1885)

Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина

Кто бесконечно далек от селфи как нарциссического действия, так это Сезанн. По большому счету ему все равно, что писать: яблоко, жену, кофейник или себя самого. Лишь бы объект не двигался. Ведь Сезанна волнуют неизменные вечные вещи. Он лепит мир заново — как скульптор, из красочной материи. Тени цветные, предметы объемные и тяжелые. Чувствен­ности нет (это противоположность Брюллову), передачи фактур нет. Есть сила, мощь, неповоротливость, неторопливость аналитика. Как будто он хочет понять суть предметов. Свои картины, в том числе автопортреты, Сезанн писал долго, как бы суммируя впечатле­ния от отдельных моментов. Задача художника здесь не ухватить поверхность явления, а внимательно его изучать. И смотреть на автопортрет нужно долго, как на старое дерево с годовыми кольцами. Это уже зрелый художник, нашедший свою манеру выстраивания формы. Его пейзажи и натюрморты самодостаточны, и он не хочет никому угождать. Невозможно угадать, есть ли у него чувства и настроение: он смотрит не на нас и живет на портрете не для нас. Он сам по себе. Как гора или яблоко.

8Михаил Врубель. «Автопортрет» (1885)

Национальный музей «Киевская картинная галерея»; Wikimedia Commons

Демоническое птичье лицо, драматичный свет — это актерская роль или страшный сон? На многих автопортретах Врубель вглядывает­ся в свое лицо, как бы пытаясь понять степень его материаль­ности. Именно в период создания этого рисунка (когда он залечивал сердечные раны в Одессе  Профессор Адриан Прахов пригласил Вру­беля в Киев для реставрации Кирилловской церкви, и там художник влюбился в жену своего покровителя Эмилию.) Врубель находит образ, который потом полностью его поглотит, — образ Демона. Этот автопортрет наводит на мысли о Гоголе с его гротеском, ноч­ными сценами и мистикой: мы видим контраст света и мрака, гротескный нос, неясность очертаний. Штриховка очень смелая, даже грубая, кое-где грани лепят форму, а кое-где приходится догадываться, что именно изображено. Рта почти не видно, глаза смотрят вопросительно. Ясности, уверенности нет, однако есть вопрос, неопределенность. Для Врубеля между реальным и ирре­альным ми­рами очень зыбкая грань — и с этим, вероятно, связано его будущее безумие  В 1902 году Врубель тяжело заболел и был помещен в лечебницу. Его состояние то улуч­шалось, то обострялось, но полностью он так и не выздоровел до самой смерти (он скон­чался в апреле 1910 года).. И на этом автопортрете молодой странный художник изображает себя не как цельную личность, а как видение, промелькнувшее в темноте.

9Эдвард Мунк. «Автопортрет с зажженной сигаретой» (1895)

Nasjonalmuseet for kunst, arkitektur og design

Мунк был бы идеальным героем мрачного сериала. Его жизнь излишне драматична: красивая внешность, любовные страсти, странные идеи, паранойя, вспышки раздражения, смерть близких, болезни, пережива­ния и страхи. На автопортрете 1895 года он напоминает о своей богемности: стоит и курит сигарету как будто в свете рампы. Вспоминается и артистическое берлинское кафе «У черного поросенка», где встречались поэты, писатели и художники, и другой автопортрет, написанный в 1903 году, где художник изображает себя в адском пламени. Тьма и всполохи света, сумерки и сияние — нечто бурное, контрастное, как музыка Вагнера или Сибелиуса. В это время уже начата серия «Фриз жизни», куда входит знаменитый «Крик». Вся живопись Мунка очень личная, автобиографическая: здесь всегда чувствуется драма, страдание, страх, ревность, боль. Это авто­портрет тревожного человека рубежа веков: в нем нет гармонии, будущее пугает, он в отчаянии и ступоре.

10Поль Гоген. «Автопортрет с желтым Христом» (1890–1891)

Musée d’Orsay; Wikimedia Commons

Этот силач с загадочным выражением лица постоянно зашифровывал свои картины. Автопортрет Гогена — символический манифест, в котором он под­водит итоги. Вот бретонский период  В Бретани Гоген работал в 1886–1890 годах., когда он написал «Желтого Христа» в окружении молящихся (то ли это мистическое видение Голгофы, то ли поклонение статуе Христа в Бретани). А вот период таитянский  Первая поездка Гогена на Таити состоялась в 1891–1893 годах. Вторая — с 1895 по 1903 год., когда он сделал керамический гротескный сосуд в форме собственной головы, ассоциируя себя с чем-то вроде древнего тотема. Этот сосуд виднеется в глу­бине — получается, перед нами два автопортрета? Или даже три (потому что Гоген считал труд художника чем-то вроде крестного пути)? Слева — его прош­лое: интерес к Средневековью с добавлением японских влияний, к иконам и скульптурам Бретани, древним обычаям. Справа, за могучим плечом, — настоящее: он стал первобытным керамическим сосудом, как будто изго­тов­ленным островитянами. Вот христианство и язычество, а вот и новый пророк — Гоген. Он мифотворец, демиург, мистификатор, почти шаман, и по его пути в XX веке пойдут многие другие художники.

микрорубрики
Ежедневные короткие материалы, которые мы выпускали последние три года
Архив