Книги недели: выбор «Порядка слов»
Приключения Сартра и Бовуар в Москве, застольные беседы Уистена Хью Одена, Ямпольский о Драгомощенко — и другие хорошие книги, которые рекомендуют сотрудники книжного магазина «Порядок слов»
Симона де Бовуар. «Недоразумение в Москве». Издательство «Э», М., 2015
Со знаменитой французской писательницей и феминисткой Симоной де Бовуар произошло некоторое недоразумение. Небольшая новелла, написанная в 1965 году, в разгар подведения биографических итогов, и долгое время остававшаяся вполне безвестной, зачем-то была опубликована после смерти писательницы, после чего постепенно переведена на многие языки и, наконец, выпущена в Москве издательством с характерным названием «Э». Внутри — незамысловатая фабула и безупречно выдержанный стиль бульварного романа. Пара пожилых французских интеллектуалов отправляется в СССР на встречу с дочерью мужа. Она молода и красива, они истощены экзистенциальным кризисом. В Москве подают водку и икру, а на восточное побережье Крыма иностранцев не пускают под предлогом ремонтных работ.
Новелла написана в период многочисленных поездок Сартра и Симоны де Бовуар в Советский Союз, в течение которых пара посетила Ленинград, Москву, Казахстан. Сартр стал постоянным респондентом дирекции Союза писателей, побывал в одной из московских больниц
Исидор Изу. «Леттризм. Тексты разных лет». Издательство «Гилея», М., 2015
«Реакционеры обступили нас со всех сторон. С одной стороны — приверженцы ждановщины той же породы, что и „паяц“, муж этой шлюхи Эльзы Триоле — вот сучка! — а с другой — гитлеровцы. Поэтому я основал леттризм». Тонкие, едкие и необыкновенно хорошо сложенные мысли человека, объявившего дада устаревшим, сюрреализм — протухшим, а Левый берег Парижа — захваченным леттристами и превратившимся в игру слов.
Выбравшись в 1945 году из Румынии и нелегально проблуждав по Европе шесть недель, Исидор Изу (Исидор Гольдштейн) достиг Парижа как раз вовремя, чтобы поставить с ног на голову европейский послевоенный авангард. Основанное Изу поэтическое движение леттризм (от французского lettre — «буква») стало не только смыслообразующим и преобразующим началом поэтического языка (чем значительно перекликалось с футуризмом), но и совершенно подрывным элементом господствовавшего дискурса и существовавшего миропорядка, а чуть позже привело к рождению ситуационизма во главе с Ги Дебором. Если искать
Михаил Ямпольский. «Из хаоса (Драгомощенко: поэзия, фотография, философия)». Издательства «Порядок слов» и «Сеанс», СПб., 2015
Книга Михаила Ямпольского о поэтике Аркадия Драгомощенко — пример идеального исследования, такого, в котором автор текста и его объект сопоставимы по величине. Это соответствие открывает безграничное пространство диалога внутри письма. Плавная и вдумчивая проза Ямпольского говорит на одном языке с АТД (как стало принято называть Аркадия Трофимовича Драгомощенко). Ямпольский привлекает к беседе Пригова, Дюшана,
Уистен Хью Оден. «Застольные беседы с Аланом Ансеном». Издательство Ольги Морозовой, М., 2015
В этом недавно переизданном тексте сорокалетний Оден проживает один из лучших своих периодов: находясь на полпути от марксизма к христианству, он читает в
Table talk в отличие от классических диалогов — жанр не самодостаточный. Незаданная, спонтанная, автоматическая речь нуждается в контексте — биографическом и литературном. Поэтому одно из достоинств издания — это подробнейшие комментарии переводчиков Глеба Шульпякова и Марка Дадяна. «Меня часто издавали с комментариями. Хорошо бы таких изданий было больше. Комментарии — это ведь целая история академического лунатизма!» — говорит Оден Ансену.
Хайнер Гёббельс. «Эстетика отсутствия». Издательство «Электротеатра „Станиславский“», серия «Театр и его дневник», М., 2015
«Электротеатр „Станиславский“» открыл театральный сезон премьерой спектакля немецкого композитора и режиссера Хайнера Гёббельса, а сезон осеннего чтения — книгой его статей «Эстетика отсутствия». Само название книги — манифест постмодернистского апофатического метода. В свое время Кейдж создал «новейшую музыку», акцентируя внимание на паузах — отсутствии звука. У Гёббельса отправной точкой в создании собственной, уникальной формы театра становится отсутствие актера — отсутствие не в физическом, а в привычном для нас смысле, навязанном традиционным драматическим театром. Постмодернистское разрушение иерархии приводит к тому, что актер Гёббельса, перестав быть вершиной этой иерархии, становится в один ряд с остальными элементами постановки: звуком, светом, декорациями, сценическими механизмами. «Эстетика отсутствия» ничуть не менее важна, чем недавно переведенные на русский программные театроведческие работы «Постдраматический театр»
