5 ноября 2015

Книги недели: выбор «Порядка слов»

Приключения Сартра и Бовуар в Москве, застольные беседы Уистена Хью Одена, Ямпольский о Драгомощенко — и другие хорошие книги, которые рекомендуют сотрудники книжного магазина «Порядок слов»

Подготовили Анна Изакар, Елена Смирнова

Симона де Бовуар. «Недоразумение в Москве». Издательство «Э», М., 2015

Со знаменитой французской писательницей и феминисткой Симоной де Бовуар произошло некоторое недоразумение. Небольшая новелла, написанная в 1965 году, в разгар подведения биографических итогов, и долгое время остававшаяся вполне безвестной, зачем-то была опубликована после смерти писа­тельницы, после чего постепенно переведена на многие языки и, наконец, выпущена в Москве издательством с характерным названием «Э». Внутри — незамыс­ловатая фабула и безупречно выдер­жанный стиль бульварного романа. Пара пожилых французских интел­лектуалов отправляется в СССР на встречу с дочерью мужа. Она молода и красива, они истощены экзистенци­альным кризисом. В Москве подают водку и икру, а на восточное побережье Крыма иностранцев не пускают под предлогом ремонтных работ.

Новелла написана в период многочисленных поездок Сартра и Симоны де Бовуар в Советский Союз, в течение которых пара посетила Ленинград, Москву, Казахстан. Сартр стал постоянным респондентом дирекции Союза писателей, побывал в одной из московских больниц из-за злоупотребления алкоголем и наркотиками, а также завязал сложные романтические отношения с секретаршей Ильи Эренбурга Леной Зониной. Грустная автобиографичность и неутешительное объявление на обложке — «Интеллектуальный бестселлер. Читает весь мир» — делают из этой новинки конфуз сезона.

Исидор Изу. «Леттризм. Тексты разных лет». Издательство «Гилея», М., 2015

«Реакционеры обступили нас со всех сторон. С одной стороны — привер­женцы ждановщины той же породы, что и „паяц“, муж этой шлюхи Эльзы Триоле — вот сучка! — а с другой — гитлеровцы. Поэтому я основал леттризм». Тонкие, едкие и необык­новенно хорошо сложенные мысли человека, объявившего дада устаревшим, сюрреализм — протухшим, а Левый берег Парижа — захваченным леттристами и превратившимся в игру слов.

Выбравшись в 1945 году из Румынии и нелегально проблуждав по Европе шесть недель, Исидор Изу (Исидор Гольдштейн) достиг Парижа как раз вовремя, чтобы поставить с ног на голову европейский послевоенный авангард. Основанное Изу поэтическое движение леттризм (от французского lettre — «буква») стало не только смыслообра­зующим и преобразующим началом поэтического языка (чем значительно перекликалось с футуризмом), но и совершенно подрывным элементом господствовавшего дискурса и существовавшего миропорядка, а чуть позже привело к рождению ситуационизма во главе с Ги Дебором. Если искать где-то истоки перформативности всех поэтических и политических высказываний — то в действиях леттристов, которые, например, в апреле 1950 года ворвались в Нотр-Дам в разгар пасхальной службы и провозгласили, что Бог мертв. В первый на русском языке сборник Исидора Изу входят два программных текста («Манифест леттристской поэзии» и сценарий фильма «Трактат о слюне и вечности»), более позднее интервью с Изу леттриста Ролана Сабатье, а также чрезвычайно желчный памфлет «Размышления об Андре Бретоне». Издание также снабжено хроникой жизни и творчества Изу и подробным коммента­рием. Must read.

Михаил Ямпольский. «Из хаоса (Драгомощенко: поэзия, фотография, философия)». Издательства «Порядок слов» и «Сеанс», СПб., 2015

Книга Михаила Ямпольского о поэтике Аркадия Драгомощенко — пример идеального исследования, такого, в котором автор текста и его объект сопоставимы по величине. Это соответствие открывает безграничное пространство диалога внутри письма. Плавная и вдумчивая проза Ямполь­ского говорит на одном языке с АТД (как стало принято называть Аркадия Трофимовича Драгомощенко). Ямпольский привлекает к беседе Пригова, Дюшана, Мерло-Понти, Фрейда, Ива Бонфуа (список можно продолжать), но в конечном счете сам становится необходимым взглядом Другого на фотографический оттиск наследия Драгомощенко. Вынесенный в предисловие тезис о том, что поэзия «занимает сегодня центральное место в конфигурации художественной жизни России» если и не превращается в манифест, то по меньшей мере обретает обнадеживающую материальность благодаря этому тексту, осмысляющему творчество Драгомощенко спустя три года после смерти поэта.

Уистен Хью Оден. «Застольные беседы с Аланом Ансеном». Издательство Ольги Морозовой, М., 2015

В этом недавно переизданном тексте сорокалетний Оден проживает один из лучших своих периодов: находясь на полпути от марксизма к христианству, он читает в Нью-Йорке лекции о Шекспире (билеты на них не достать даже у спекулянтов), тоскует о своем возлюбленном, пьет красное сухое, мартини и херес и болтает со своим студентом Аланом Ансеном о Шекспире, Кафке, Стравинском и Верди; сыплет цитатами и афоризмами, не забывая цитировать самого себя. Эта книга — шедевр «ручного» труда в додикто­фонную эпоху: Оден не замечает, что Ансен стенографирует их беседы. Кстати, знаменитые лекции о Шекспире сохранились только благодаря конспектам того же Ансена.

Table talk в отличие от классических диалогов — жанр не самодостаточный. Незаданная, спонтанная, автоматическая речь нуждается в контексте — биографическом и литературном. Поэтому одно из достоинств издания — это подробнейшие комментарии переводчиков Глеба Шульпякова и Марка Дадяна. «Меня часто издавали с комментариями. Хорошо бы таких изданий было больше. Комментарии — это ведь целая история академического лунатизма!» — говорит Оден Ансену.

Хайнер Гёббельс. «Эстетика отсутствия». Издательство «Электротеатра „Станиславский“», серия «Театр и его дневник», М., 2015

«Электротеатр „Станиславский“» открыл театральный сезон премьерой спектакля немецкого композитора и режиссера Хайнера Гёббельса, а сезон осеннего чтения — книгой его статей «Эстетика отсутствия». Само название книги — манифест постмодернистского апофатического метода. В свое время Кейдж создал «новейшую музыку», акцентируя внимание на паузах — отсутствии звука. У Гёббельса отправной точкой в создании собственной, уникальной формы театра становится отсутствие актера — отсутствие не в физическом, а в привычном для нас смысле, навязанном традиционным драматическим театром. Постмодернистское разрушение иерархии приводит к тому, что актер Гёббельса, перестав быть вершиной этой иерархии, становится в один ряд с остальными элементами постановки: звуком, светом, декорациями, сценическими механизмами. «Эстетика отсутствия» ничуть не менее важна, чем недавно переведенные на русский программные театроведческие работы «Постдраматический театр» Ханса Тиса Лемана и «Эстетика перформативности» Эрики Фишер-Лихте. Разница — в пользу Гёббельса — состоит в том, что он выводит теорию из наблюдения и исследования собственного творческого метода. «Может сложиться впечатление, что в моих постановках по большей части одинокие мужчины сидят за письменными столами и таким образом иллюстрируют мой собственный метод работы. И то и другое — неправда», — пишет Хайнер Гёббельс.

микрорубрики

Ежедневные короткие материалы, которые мы выпускали последние три года

Карикатура дня

Французский щеголь и его слуга

Спектакль дня

«Серсо» (1985)

Символ дня

Семисвечник

Архив