Как Бирс делает ужас обыденностью, а героев рассказов — монстрами, которые любят свои семьи
Как Бирс делает ужас обыденностью, а героев рассказов — монстрами, которые любят свои семьи
Как Фолкнер строит новые миры и забрасывает в них читателя без карты
Как Фолкнер строит новые миры и забрасывает в них читателя без карты
Почему герои Хемингуэя все время пьют и живут несмотря на то, что в жизни нет никакого смысла
Почему герои Хемингуэя все время пьют и живут несмотря на то, что в жизни нет никакого смысла
Как герои Апдайка перемещаются от гордыни к смирению и обратно
Как герои Апдайка перемещаются от гордыни к смирению и обратно
Как Миллер познает мир при помощи собственной литературы
Как Миллер познает мир при помощи собственной литературы
Как Оскар Уайльд стал знаменитым писателем, еще ничего толком не написав, и как через сказки пришел к эстетскому роману «Портрет Дориана Грея»
Как Оскар Уайльд стал знаменитым писателем, еще ничего толком не написав, и как через сказки пришел к эстетскому роману «Портрет Дориана Грея»
Об истоках поведения человеческого «я» и символической системе романа «Сердце тьмы»
Об истоках поведения человеческого «я» и символической системе романа «Сердце тьмы»
О том, как исследование потаенных зон человеческой природы в «Повелителе мух» приводит к выводу о победе архаического над прогрессивным
О том, как исследование потаенных зон человеческой природы в «Повелителе мух» приводит к выводу о победе архаического над прогрессивным
О попытках создать американскую литературу с нуля, а также о том, как на месте патриархальной Америки родился новый индустриальный мир
О попытках создать американскую литературу с нуля, а также о том, как на месте патриархальной Америки родился новый индустриальный мир
О самом загадочном из американских писателей — и о том, почему, чтобы принять мир, нужно отрешиться от себя
О самом загадочном из американских писателей — и о том, почему, чтобы принять мир, нужно отрешиться от себя
О том, почему справедливость абсурдна, героизм — чудовищен, а написать роман о войне — невозможно
О том, почему справедливость абсурдна, героизм — чудовищен, а написать роман о войне — невозможно
О человеке, который первым стал писать об американце среднего класса и его неврозах
О человеке, который первым стал писать об американце среднего класса и его неврозах
О том, как были воспеты спонтанность, удовольствия, американские дороги и «картофельные штаты», а также о битниках, даосизме и бибопе
О том, как были воспеты спонтанность, удовольствия, американские дороги и «картофельные штаты», а также о битниках, даосизме и бибопе
Как ученица Толстого заменяет сюжет потоком переживаний героя, а самого героя лишает понятного описания
Как ученица Толстого заменяет сюжет потоком переживаний героя, а самого героя лишает понятного описания
Почему нужно читать прозу и стихи империалиста, агрессора, ксенофоба и антисемита, который выдумал колониальную жизнь Британии
Почему нужно читать прозу и стихи империалиста, агрессора, ксенофоба и антисемита, который выдумал колониальную жизнь Британии
Как ирландец разобрал английский язык, доискиваясь до его основ, и как смешал все языки, чтобы написать роман, который никто не может прочесть
Как ирландец разобрал английский язык, доискиваясь до его основ, и как смешал все языки, чтобы написать роман, который никто не может прочесть
Оставьте ваш e-mail, чтобы получать наши новости
