КурсСоциология как наука о здравом смыслеЛекцииМатериалы

Поликлиника: взгляд социолога

Андрей Корбут — о том, как врачи и пациенты реагируют на новые технологии

Андрей Корбут — кандидат социологических наук, научный сотрудник Центра фундаментальной социологии Высшей школы экономики, преподаватель Московской высшей школы социальных и экономических наук.


— С чего начиналось ваше исследование? Почему вы решили заниматься поликлиниками?

— Эта тема меня интересовала давно, но теоретически. Я был знаком с несколь­кими исследователями, которые занимались схожей проблематикой: в частности, у меня есть несколько коллег из США, которые исследуют, как конкретные информационные системы внедряются в больницах, поликлиниках и медицинских центрах в Америке. И я хотел в первую очередь сравнить, как это происходит у них, с тем, как это происходит у нас.

Но поскольку в широком смысле я занимаюсь исследованием разного рода повседневных практик, то и в этом вопросе меня прежде всего интересовало, как работают врачи, как их повседневная рутинная практика меняется под влиянием технологий.

— В чем основное различие между нашей и западной ситуацией с информатизацией здравоохранения?

— В Америке чуть ли не каждая больница имеет свою особую, специально заказанную систему. В Москве же — а она для меня является главным предметом интереса — была разработана так называемая Единая медицинская информационно-аналитическая система (ЕМИАС). Ее разработку курировал Департамент информационных технологий Москвы. Наняли специальную фирму, которая построила всю систему с нуля, и теперь она внедряется в московских поликлиниках. Так что в Москве абсолютно централизованный подход. Врачи выступают пассивными реципиентами, мнение которых учитывается достаточно ограниченно — в отличие от Запада, где при разработке такого рода систем мнение врача является определяющим.

— С чего вы начали исследование и в чем оно заключается практически?

— ЕМИАС состоит из нескольких блоков. Два из них уже внедрены повсе­местно: это электронная запись на прием и электронные рецепты. Сейчас в поликлиники внедряется третья часть, которая меня, собственно, интересует: электронная медицинская карта. В результате разных переговоров, посещения конференций, разговоров с представителями Департамента информационных технологий я выяснил, что сейчас в одной московской поликлинике проходит тестирование электронной карты. Меня представили главврачу, а он предста­вил меня врачам. После этого я стал приходить к ним на рабочее место и расспрашивать, как они пользуются этой системой, с какими проблемами сталкиваются, в чем, наоборот, эта система им помогает… Поскольку мне интересно, как под влиянием этих информационных технологий меняется повседневная рутинная практика, мне, конечно, хотелось бы посмотреть, как врачи пользуются компьютером во время приема — многие особенности этой работы они сами могут не замечать. Но, как вы понимаете, чтобы меня допустили на прием, нужно согласие пациента, врача, главврача, возможно, каких-то еще инстанций, поэтому пока я обхожусь тем, что во время разговора прошу врачей показать, как они работают в этой системе. Плюс я говорю с экспертами, с людьми, которые разрабатывают ГОСТы по электронным медицинским картам, с инициаторами этого процесса, с разработчиками… Кроме того, у Департамента информационных технологий есть такая интересная фигура — «внедренец»: этот человек сидит в поликлинике и помогает врачам разобраться с системой, решает какие-то технические проблемы. Вот с таким внедренцем я тоже разговаривал.

— Для того чтобы зафиксировать изменения, нужно описать и те рутинные практики, которые существовали до внедрения инноваций?

— Да, меня интересует в том числе, как работают врачи без этих информаци­онных систем, в частности каким образом до сих пор используются бумаж­ные медицинские карты. На самом деле они продолжают использоваться даже в этой поликлинике, потому что до сих пор не отрегулирован юридический вопрос о статусе электронной подписи. Поэтому все то, что они вносят в эту систему, они потом распечатывают и вклеивают в обычные карты.

— По каким параметрам происходит сравнение того, что было, с тем, что стало?

— Я в том числе спрашиваю врачей, сколько времени они тратят на те или иные обязанности, на заполнение тех или иных документов, на прием в целом, как организован их обычный рабочий день — с чего он начинается, как течет и чем заканчивается. Это все составляет, собственно, рутинную деятельность врача.

Например, сейчас по нормативам время, которое должно тратиться на одного пациента, — 12 минут. В новой системе это время подсчитывается с точностью до секунды, поскольку все операции, которые делает врач, фиксируются в компьютере. Раньше этого не было — как вы понимаете, никто не мог посекундно контролировать врача. Это новая реальность, с которой врачам приходится иметь дело, и очень многие этим недовольны. Проблемы возникают не только из-за того, что иногда врачу нужно больше двенадцати минут, но и из-за того, что иногда нужно меньше. И что тогда делать с оставшимися минутами? Сидеть просто так или запускать следующего пациента? Конечно, возникают разные способы приспособления к этой ситуации.

Такой параметр, как время, — наиболее объективен, поэтому временные затраты просто сравнивать. Например, в процессе тестирования люди от департамента сначала секундомером замеряли, сколько врач тратит на заполнение электронной медицинской карты, потом организовывали обучение врачей, а потом еще раз мерили, сколько времени уйдет на заполнение карты. Есть вещи, которые объективировать сложнее. Например, как организован прием: что врач делает сначала, что потом и чем все заканчивается.

Я приведу один пример, где очень четко видно расхождение между логикой системы и логикой врача. В электронной карте врач должен пройти несколько этапов, каждый из которых требует обязательного заполнения некоторых граф: только заполнив эти графы, врач может нажать кнопку «Сохранить» и перейти к следующему этапу. Чтобы вернуться на один из предыдущих шагов, нужно начать все сначала. У приема, даже очень короткого, тоже есть своя логика. Несомненно, люди, которые разрабатывали информационную систему, об этом знали — и постарались сделать так, чтобы реальный сценарий приема совпадал с тем, который они заложили в систему. Но на самом деле прием устроен сложнее, чем простая последовательность шагов, каждый из которых основан на предыдущем: врач, действительно, записывает жалобы, сведения анамнеза, результаты осмотра, диагноз, назначения, но эти этапы могут чередоваться в разном порядке; они не всегда жестко следуют друг за другом. В данном случае нельзя говорить, что вся система была построена без учета того, как работают врачи, но какие-то аспекты повседневной практики она определенно не учитывает.

В то же время в каких-то отношениях она, наоборот, позволяет врачу действовать более эффективно или точно. Например, снимается проблема почерка. Мое исследование во многом посвящено тому, чтобы прослеживать эти схождения и расхождения практики с системой.

Молодые врачи наблюдают за операцией. 1971–1974 годы © Агентство «Фотосоюз» / Александр Устинов

— Часто ли вам удается заметить проблемы, которые не видят сами врачи?

— Я думаю, что гораздо больше такого рода вещей я мог бы выявить, если бы начал наблюдать за тем, как врачи работают непосредственно на приемах. Например, в Великобритании людям, которые занимались проблемой внедрения электронных медицинских карт, разрешили даже делать видеозаписи. Это позволяло им детально анализировать все, что происходит на приеме, — и они выявляли очень много вещей, которые сами врачи не замечали, поскольку во время приема все происходит очень быстро, а задача врача — поставить диагноз и предложить лечение, а не следить за тем, что и как он делает; это знание находится у него в теле, в руках, в документах, в инструментах, которые он использует. Если социолог может сесть и подумать об этом более внимательно, с опорой на разного рода данные, он такие вещи замечает.

Поскольку я работаю с описаниями практики, но не наблюдаю ее как таковую, у меня таких вещей меньше. Но тем не менее, сопоставляя рассказы врачей и внедренцев, я иногда вижу какие-то проблемы иначе, чем те и другие. Например, в рамках этой информационной системы вводится различие между направлением к врачу и записью на прием: врач направляет пациента к другому специалисту — буквально выбирает из списка фамилию нужного врача, а потом ему отдельно нужно сделать запись на прием. Врачи очень часто этого не понимают: они полагают, что, направив к врачу, они уже сделали запись, и ограничиваются первым шагом. И внедренец, рассказывая про это, говорит: в системе это совершенно логично, вот первый шаг, вот второй, все четко прописано — а врачи ведут себя нелогично. Он объясняет это тем, что у врачей в голове шаблоны, с которыми они не хотят расставаться. То есть он видит проблемы, но нагружает их оценкой и считает, что способ исправить эти проблемы — поменять шаблоны в головах врачей. Когда смотришь на это глазами врача, то понимаешь, что проблема не в шаблонах, а в том, как организована сама практика. А организована она именно таким образом не по прихоти врача, а в силу определенных особенностей его работы. Для врача направление и запись — это одно действие, а система предлагает их разделять, поскольку записаться к врачу, к которому его направили, пациент может сам. В каком-то смысле можно сказать, что такого рода проблемы не очень явны для тех, кто их проговаривает, потому что они скрыты за оболочкой оценок. И пробиться сквозь эту оболочку к проблеме бывает сложно, но интересно.

— То есть ваша задача — представить ситуацию безоценочно? Найти проблемам иное объяснение, чем «плохие врачи» или «дурацкая система»?

— В каком-то смысле. Но оценку нельзя просто изъять из уравнения; неверно полагать, что мнения участников процесса (удобно что-то или неудобно, правильно или неправильно) — это просто шелуха, отбросив которую мы доберемся до какой-то реальности. Нет, их оценки — тоже часть реальности. А другая часть, — с моей точки зрения, гораздо более широкая — это те действия, которые люди (в том числе врачи с пациентами или врачи с врачами) совершают, придавая смысл тому, что они делают, и в том числе информационной системе. Эта часть во многом остается неотрефлексиро­ванной, но ее можно изучать. И только сопоставив эту часть с оценками разных участников взаимодействия, мы получим сложную картину, учитывая которую сможем сделать инновацию успешной.

Недостаточно стремиться к тому, чтобы врачи сказали, что все отлично. И не только потому, что они могут это говорить по разным причинам (например, на их ответ может влиять, кто спрашивает), но и потому, что, когда мы стремимся сделать систему, которая всем понравится, мы часто делаем то, что не нравится никому, — просто потому, что перестаем обращать внимание на реальную повседневную практику людей, которые будут дальше с этой системой жить. Нам нужно учитывать и то, как эта рутинная практика организована и как с помощью технологии мы можем ее менять, если мы почему-то считаем это необходимым.

Нельзя сказать, что эта информационная система оказалась полностью неудачной, очень многие вещи в ней получились — как раз те аспекты, в которых разработчики сначала оценивали, как работают врачи. Перед тем как внедрять эту систему, Департамент информационных технологий, например, замерял, сколько времени врачи тратят на заполнение разного рода бумаг. Выяснилось, что врачи вынуждены заполнять десятки, если не сотни разного рода документов. Соответственно, заказчики этой системы полагали, что для того, чтобы ввести какие-то новые информационные услуги или сервисы (электронная запись на прием, электронная выписка рецептов, электронная медицинская карта), нужно снять с врачей часть бумажной нагрузки — или перевести ее в электронную форму. Например, уйму времени занимала выписка рецептов — и практически все врачи, с которыми я говорил, сказали, что электронная выписка рецептов экономит кучу времени. Вот в той мере, в какой разработчики эту предварительную работу делали, эта информаци­онная система и оказалась успешной. И в этих случаях оценка врачей и их повседневная практика меняются достаточно согласованно.

— Собираетесь ли вы в конце предлагать какие-то решения тех проблем, которые вы увидите и опишете?

— Пока я не предлагаю никаких решений, но, наверное, в конце концов, исходя из тех выводов, которые я смогу сделать, можно будет предложить какие-то организационные и технические решения.

Вообще, это вечный вопрос, который всегда ставится в такого рода исследо­ваниях: можно ли использовать полученные данные для того, чтобы создать идеальную систему — или хотя бы такую, которой будет довольно большее число врачей, а также разработчики и заказчики; которая будет дешевой, не будет подвисать и так далее. Боюсь, этот идеал вообще недостижим. Какие‑то аспекты определенно можно изменить, в каких-то отношениях ее опреде­ленно можно сделать более удобной, лучше соответствующей практике врачей. Но ведь приходится учитывать массу разных вещей — например, сколько денег можно сэкономить на внедрении, — и иногда экономическая логика переве­шивает все остальные. Моя задача в том, чтобы в это уравнение внесли еще одну переменную, которую необходимо учитывать всегда, — реальную повсе­дневную практику того человека, который будет в конце концов работать с этой системой. Если это удастся, будет уже неплохо.

— Есть ли какая-то вариативность в оценках, которые дают системе врачи?

— Да, вариативность, конечно, присутствует. Во-первых, конечно, у врачей, которые не умеют пользоваться компьютером, возникают проблемы — и это вызывает жалобы, негативные оценки и так далее. Какая-то часть людей недовольна этой системой по определению — потому что они в принципе недовольны всем тем, что заставляет их что-то менять, тем более чему-то учиться.

Конечно, есть люди, которые понимают, что без информатизации в дальней­шем их профессиональная практика будет становиться все более ущербной. Я сталкивался с врачами, которые говорили, что без компьютера они уже не могут работать, в том числе потому, что внутри вот этой информационной системы есть некоторые справочники, а многие просто себе на компьютер скачивают энциклопедии, монографии, статьи и дальше уже работают с этой информацией. Конечно, для людей, которые думают о том, как их профессия будет в дальнейшем развиваться и какое место они будут в ней занимать, информатизация очень важна. Плюс с помощью подобных технологий накапливается огромный объем медицинской информации — и чем больше ее будет попадать в такую систему, тем более доступной она будет становиться и тем эффективнее можно с ней работать. Так что оценка системы очень сильно зависит от профессиональных интересов врача, от того, как он себе представляет развитие профессии, и конечно, — мы никуда не можем от этого уйти — от его экономического положения и от многих других факторов.

— Как вам удается справляться с личным отношением к этим людям? Не возникает ли у вас желания, когда вы видите заведомо не очень хорошего врача, вообще не учитывать его мнение?

— С исследовательской и методологической точки зрения важно не обращать внимания на оценки, которые эти врачи получают, например, со стороны других врачей, руководства или пациентов. Скажем, главврач говорил мне, что есть какая-то когорта людей, их условно можно назвать людьми в возрасте, которым не нравится все новое, они не хотят учиться, у них низкая компью­терная грамотность и так далее — а есть группа более молодых людей, у которых с компьютером проблем нет и система им нравится, потому что она напоминает их смартфоны, компьютеры и планшеты. Эта оценка должна учитываться как один из элементов ситуации, но ни в коем случае не влиять на то, какие врачи выбираются для интервью. Соблюдать абсолютную объективность и бесстрастность невозможно, но я стараюсь представлять максимально разнообразные точки зрения. Чем больше этих точек зрения будет, тем точнее я смогу представить себе, как на самом деле врачи восприни­мают свой опыт работы с этой системой; поэтому даже один человек, который имеет свой уникальный взгляд на эту систему, ценен.

— Как вы думаете, может ли информатизация повлиять не только на повседневные практики, но и на что-то большее?

— Да, это влияет не только на повседневные рутинные практики врачей, но и, возможно, на устройство и функционирование поликлиник. Пока это не очень явно, в том числе потому, что внедрение такого рода информаци­онных технологий еще на начальных шагах. Но врачи высказывали опасения, связанные с тем, что их работа становится более контролируемой и это может быть каким-то образом использовано — в том числе им во вред. Пока нет никакой информации о том, что главврач, или Департамент здравоохранения, или Министерство здравоохранения, или кто-либо еще будет использовать эти данные для оргвыводов — например, для выделения премий или урезания зарплат, — но это вполне возможно.

Еще один интересный аспект — возможные опасения пациентов: вся эта информация попадает на централизованные серверы. Вроде бы в ЕМИАС сделана многоуровневая система защиты — но это огромный массив очень интимной информации о людях, и если она где-то хранится, значит, к ней можно получить доступ. Пока, по словам врачей, пациенты этим вопросом не задаются, но рано или поздно начнут. И это уже юридический вопрос, связанный с функционированием медицинских учреждений вообще, который тоже необходимо будет каким-то образом регулировать.

В каком-то смысле меняются отношения между рядовыми врачами, потому что теперь информация, собранная одним из них, очень быстро и легко оказывается доступной другому. Меняются отношения между пациентом и врачом — появляются новые возможности, но и новые опасности.

— Как вы думаете, то, что у вас нет медицинского образования, скорее вам помогает или мешает?

— В отношении этнографических исследований тут есть два подхода. Одни говорят, что не нужно предварительного опыта и профессиональных знаний, потому что из-за них исследователь начинает какие-то вещи считать самоочевидными и поэтому многого не замечает. Например, какие-то высказывания врача он может автоматически оценивать как правильные или неправильные — и из-за этого пропустить что-то еще, важное с точки зрения социологии. По мнению сторонников другого подхода, занимаясь любыми профессиональными практиками, мы должны хотя бы в какой-то мере владеть этой профессией. Такой подход гораздо более требовательный, но он обещает больше результатов. Для меня, по крайней мере в случае с данным исследованием, это уже невозможно — но в идеале, конечно, было бы хорошо иметь врача если не в качестве исследователя, то в качестве члена команды, который сможет многие вещи объяснить социологу.

— Встречаете ли вы в процессе работы противодействие со стороны врачей?

— Мой, как говорят этнографы, «вход в поле» был входом сверху, поэтому врачи меня в каком-то смысле идентифицируют с руководством. Так что прямого противодействия я не встречаю, но мне всегда приходится предварительно проговаривать, что я независимый исследователь, что я не выполняю задание руководства поликлиники или каких-либо департа­ментов и министерств; меня просто интересует, что делают врачи. Тем не менее поначалу, конечно, люди не очень понимают, как эта информация будет использоваться, и пытаются красиво говорить правильные вещи. Но по мере разговора они понимают, что именно меня интересует, и становятся свободнее; даже очень настороженное отношение со временем переходит в более доверительное.

— Разговариваете ли вы с пациентами?

— Пока нет, но планирую. Я спрашиваю врачей, например, реагируют ли пациенты на то, что теперь на столе стоит компьютер и часто врач сразу утыкается в монитор и начинают что-то набирать. Чаще всего врачи говорят, что пациенты не обращают на это внимания — но, конечно, с самими пациентами было бы тоже интересно поговорить. Так что я собираюсь ловить их на выходе из кабинета и спрашивать, хотя бы в общих чертах, что они думают по поводу компьютера, который теперь уже становится третьим участником взаимодействия между врачом и пациентом, замечают ли они его вообще, интересует ли их, что в нем происходит… Но это пока в планах.

— Проводились ли другие исследования, посвященные разным аспектам жизни поликлиник?

— Социология давно интересуется поликлиниками. В основном это исследования опросного типа: делается куча докладов и статей, например о степени удовлетворенности пациентов медицинскими услугами. Исследований такого, скорее этнографического, характера, предполагающих наблюдение за врачами и анализ того, как организована их повседневная рутинная практика, не очень много. Они стали появляться где-то в начале 1980-х годов, но до сих пор не очень развиты, в том числе потому, что очень сложно получить доступ в поле.

— Должны ли, с вашей точки зрения, все инновации, которые проводятся сверху, сопровождаться социологическими исследованиями?

— Да. И не только те инновации, которые инициированы какими-то государственными или крупными частными структурами, но и те, которые проникают в повседневную жизнь незаметно, на низовом уровне. Скажем, мобильные телефоны никто не внедрял по приказу, они сами внедрились в нашу жизнь — но это тоже может быть интересным предметом исследования. В любом случае столкновение повседневной жизни, которая не знала некой новой технологии, с этой технологией — всегда интересный вопрос, незави­симо от того, кто инициировал ее возникновение и распространение. В случае, когда инициатива идет сверху, это особенно интересно: часто такого рода решения возникают не в результате компромисса между конечным потребителем и разработчиком — но обусловлены экономическими, политическими или какими-то еще мотивами.

И да, я уверен, что функционирование в повседневной жизни любых технологий — но в первую очередь тех, которые влияют на ключевые области социальной жизни, вроде здравоохранения и образования, — обязательно должны сопровождаться социологическими исследованиями, основанными не только на массовых опросах, но и на наблюдении за повседневными практиками самых разных участников.  

Хотите быть в курсе всего?
Подпишитесь на нашу рассылку, вам понравится. Мы обещаем писать редко и по делу
Курсы
Мопса, попинька и другие звери
«Жи-ши» и другие: зачем языку правила
От нуля до интернета
Анатомия готического собора (18+)
Неловкая пауза
15 песен на идише, которые помогают проникнуться еврейской культурой
Как появляется и куда уходит мода
Рождественские рецепты
Ассирия. Жизнь и смерть древней империи
Бандитский Петербург Серебряного века
Комикод
Кино на выходные
Мир древнего египтянина
Личный XX век.
Эвелина Мерова
15 песен, которые помогают проникнуться шведской культурой
Париж эпохи мушкетеров
Омнибус и танкобон
Правила Пушкина
Африканская магия для начинающих
Проверка связей
Секс в ХХ веке: Фрейд, Лакан и другие (18+)
История Англии: Война Алой и Белой розы
Личный XX век.
Ирина Врубель-Голубкина
Рагнарёк, зомби, магия: во что верили древние скандинавы
Краткая история вещей
Исламская революция в Иране: как она изменила всё
Средневековый Китай и его жители
Личный XX век.
Николай Эстис
Архитектура и травма
Радио «Сарафан»
Загадки «Повести временных лет»
Джаз в СССР
Дело о Велимире Хлебникове
Пророк Заратустра и его религия: что надо знать
Слова культур
Новая литература в новой стране: о чем писали в раннем СССР
Краткая история феминизма
Песни русской эмиграции
Магия любви
Немцы против Гитлера
Марсель Пруст в поисках потерянного времени
Рождественские фильмы
Как жили первобытные люди
Дадаизм — это всё или ничего?
Неслабо!
Третьяковка после Третьякова
Как училась Россия
«Народная воля»: первые русские террористы
История сексуальности (18+)
Скандинавия эпохи викингов
Точки опоры
Николай Гумилев в пути
Портрет художника эпохи СССР
Мир Толкина. Часть 1
Языки архитектуры XX века
Что мы знаем об этрусках
Тьфу-тьфу-тьфу! (18+)
Английская литература XX века. Сезон 2
Джаз для начинающих
Ощупывая
северо-западного
слона (18+)
Ученый совет
Трудовые будни героев Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Грибоедова
Взлет и падение Новгородской республики
История русской эмиграции
Как придумать город
Вашими молитвами
Остап Бендер: история главного советского плута
Мир Даниила Хармса
Найман читает «Рассказы о Анне Ахматовой»
Главные идеи Карла Маркса
Олег Григорьев читает свои стихи
История торговли в России
Зачем я это увидел?
Жак Лакан и его психоанализ
Мир средневекового человека
Репортажи с фронтов Первой мировой
Главные философские вопросы. Сезон 8: Где добро, а где зло?
Сказки о любви
Веничка Ерофеев между Москвой и Петушками (18+)
Япония при тоталитаризме
Рождественские песни
Как жили обыкновенные люди и императоры в Древнем Риме
Хотелось бы верить
Немецкая музыка от хора до хардкора
Главные философские вопросы. Сезон 7: Почему нам так много нужно?
Довлатов и Ленинград
Главные философские вопросы. Сезон 6: Зачем нам природа?
История московской архитектуры. От Василия Темного до наших дней
Личный XX век
Берлинская стена. От строительства до падения
Страшные истории
Нелли Морозова. «Мое пристрастие к Диккенсу». Аудиокнига
Польское кино: визитные карточки
Зигмунд Фрейд и искусство толкования
Деловые люди XIX века
«Эй, касатка, выйди в садик»: песни Виктора Коваля и Андрея Липского
Английская литература XX века. Сезон 1
Культурные коды экономики: почему страны живут по-разному
Главные философские вопросы. Сезон 5: Что такое страсть?
Золотая клетка. Переделкино в 1930–50-е годы
Как исполнять музыку на исторических инструментах
Как Оптина пустынь стала главным русским монастырем
Как гадают ханты, староверы, японцы и дети
Последние Романовы: от Александра I до Николая II
Отвечают сирийские мистики
Как читать любимые книги по-новому
Как жили обыкновенные люди в Древней Греции
Путешествие еды по литературе
За что мы любим кельтов?
Стругацкие: от НИИЧАВО к Зоне
Легенды и мифы советской космонавтики
Гитлер и немцы: как так вышло
Как Марк Шагал стал всемирным художником
«Безутешное счастье»: рассказы о стихотворениях Григория Дашевского
История русской еды
Лесков и его чудные герои
Песни о любви
Культура Японии в пяти предметах
5 историй о волшебных помощниках
Главные философские вопросы. Сезон 4: Что есть истина?
Что придумал Бетховен
Первопроходцы: кто открывал Сибирь и Дальний Восток
Сирийские мистики об аде, игрушках, эросе и прокрастинации
Что такое романтизм и как он изменил мир
Финляндия: визитные карточки
Как атом изменил нашу жизнь
Данте и «Божественная комедия»
Шведская литература: кого надо знать
Я бы выпил (18+)
Кто такой Троцкий?
Теории заговора: от Античности до наших дней
Зачем люди ведут дневники, а историки их читают
Помпеи до и после извержения Везувия
Народные песни русского города
Метро в истории, культуре и жизни людей
Идиш: язык и литература
Кафка и кафкианство
Кто такой Ленин?
Что мы знаем об Антихристе
Джеймс Джойс и роман «Улисс»
Стихи о любви
Главные философские вопросы. Сезон 3: Существует ли свобода?
«Молодой папа»: история, искусство и Церковь в сериале (18+)
Безымянный подкаст Филиппа Дзядко
Антропология Севера: кто и как живет там, где холодно
Как читать китайскую поэзию
Экономика пиратства
Как русские авангардисты строили музей
Милосердие на войне
Как революция изменила русскую литературу
Главные философские вопросы. Сезон 2: Кто такой Бог?
Гутенберг позвонит
Композитор Владимир Мартынов о музыке — слышимой и неслышимой
Лунные новости
Открывая Россию: Ямал
Криминология: как изучают преступность и преступников
Открывая Россию: Байкало-Амурская магистраль
Документальное кино между вымыслом и реальностью
Из чего состоит мир «Игры престолов» (18+)
Мир Владимира Набокова
Краткая история татар
Как мы чувствуем архитектуру
Письма о любви
Американская литература XX века. Сезон 2
Американская литература XX века. Сезон 1
Холокост. Истории спасения
История евреев
Главные философские вопросы. Сезон 1: Что такое любовь?
У Христа за пазухой: сироты в культуре
Антропология чувств
Первый русский авангардист
Как увидеть искусство глазами его современников
История исламской культуры
Как работает литература
Несогласный Теодор
История Византии в пяти кризисах
Открывая Россию: Иваново
Комплекс неполноценности
История Великобритании в «Аббатстве Даунтон» (18+)
Самозванцы и Cмута
Поэзия как политика. XIX век
Иностранцы о России
Особенности национальных эмоций
Русская литература XX века. Сезон 6
10 секретов «Евгения Онегина»
Зачем нужны паспорт, ФИО, подпись и фото на документы
История русской культуры. От войны до распада СССР
История русской культуры. Между революцией и войной
История завоевания Кавказа
Открывая Россию: Сахалин
История русской культуры. Серебряный век
Сталин. Вождь и страна
История русской культуры. От Николая I до Николая II
История русской культуры. Петербургский период
История русской культуры. Московская Русь
История русской культуры. Древняя Русь
Ученые не против поп-культуры
В чем смысл животных
Приключения Моне, Матисса и Пикассо в России 
Мир Эйзенштейна
Блокада Ленинграда
Что такое современный танец
Как железные дороги изменили русскую жизнь
Франция эпохи Сартра, Годара и Брижит Бардо
Лев Толстой против всех
Россия и Америка: история отношений
Как придумать свою историю
Россия глазами иностранцев
История православной культуры
Революция 1917 года
Русская литература XX века. Сезон 5
Мир Булгакова
Как читать русскую литературу
Что такое
Древняя Греция
Блеск и нищета Российской империи
Мир Анны Ахматовой
Жанна д’Арк: история мифа
Любовь при Екатерине Великой
Русская литература XX века. Сезон 4
Социология как наука о здравом смысле
Кто такие декабристы
Русское военное искусство
Византия для начинающих
Закон и порядок
в России XVIII века
Как слушать
классическую музыку
Русская литература XX века. Сезон 3
Повседневная жизнь Парижа
Русская литература XX века. Сезон 2
Как понять Японию
Рождение, любовь и смерть русских князей
Что скрывают архивы
Русский авангард
Петербург
накануне революции
«Доктор Живаго»
Бориса Пастернака
Антропология
коммуналки
Русская литература XX века. Сезон 1
Архитектура как средство коммуникации
История дендизма
Генеалогия русского патриотизма
Несоветская философия в СССР
Преступление и наказание в Средние века
Как понимать живопись XIX века
Мифы Южной Америки
Неизвестный Лермонтов
Греческий проект
Екатерины Великой
Правда и вымыслы о цыганах
Исторические подделки и подлинники
Театр английского Возрождения
Мопса, попинька и другие звери
«Жи-ши» и другие: зачем языку правила
От нуля до интернета
Анатомия готического собора (18+)
Неловкая пауза
15 песен на идише, которые помогают проникнуться еврейской культурой
Как появляется и куда уходит мода
Рождественские рецепты
Ассирия. Жизнь и смерть древней империи
Бандитский Петербург Серебряного века
Комикод
Кино на выходные
Мир древнего египтянина
Личный XX век.
Эвелина Мерова
15 песен, которые помогают проникнуться шведской культурой
Париж эпохи мушкетеров
Омнибус и танкобон
Правила Пушкина
Африканская магия для начинающих
Проверка связей
Секс в ХХ веке: Фрейд, Лакан и другие (18+)
История Англии: Война Алой и Белой розы
Личный XX век.
Ирина Врубель-Голубкина
Рагнарёк, зомби, магия: во что верили древние скандинавы
Краткая история вещей
Исламская революция в Иране: как она изменила всё
Средневековый Китай и его жители
Личный XX век.
Николай Эстис
Архитектура и травма
Радио «Сарафан»
Загадки «Повести временных лет»
Джаз в СССР
Дело о Велимире Хлебникове
Пророк Заратустра и его религия: что надо знать
Слова культур
Новая литература в новой стране: о чем писали в раннем СССР
Краткая история феминизма
Песни русской эмиграции
Магия любви
Немцы против Гитлера
Марсель Пруст в поисках потерянного времени
Рождественские фильмы
Как жили первобытные люди
Дадаизм — это всё или ничего?
Неслабо!
Третьяковка после Третьякова
Как училась Россия
«Народная воля»: первые русские террористы
История сексуальности (18+)
Скандинавия эпохи викингов
Точки опоры
Николай Гумилев в пути
Портрет художника эпохи СССР
Мир Толкина. Часть 1
Языки архитектуры XX века
Что мы знаем об этрусках
Тьфу-тьфу-тьфу! (18+)
Английская литература XX века. Сезон 2
Джаз для начинающих
Ощупывая
северо-западного
слона (18+)
Ученый совет
Трудовые будни героев Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Грибоедова
Взлет и падение Новгородской республики
История русской эмиграции
Как придумать город
Вашими молитвами
Остап Бендер: история главного советского плута
Мир Даниила Хармса
Найман читает «Рассказы о Анне Ахматовой»
Главные идеи Карла Маркса
Олег Григорьев читает свои стихи
История торговли в России
Зачем я это увидел?
Жак Лакан и его психоанализ
Мир средневекового человека
Репортажи с фронтов Первой мировой
Главные философские вопросы. Сезон 8: Где добро, а где зло?
Сказки о любви
Веничка Ерофеев между Москвой и Петушками (18+)
Япония при тоталитаризме
Рождественские песни
Как жили обыкновенные люди и императоры в Древнем Риме
Хотелось бы верить
Немецкая музыка от хора до хардкора
Главные философские вопросы. Сезон 7: Почему нам так много нужно?
Довлатов и Ленинград
Главные философские вопросы. Сезон 6: Зачем нам природа?
История московской архитектуры. От Василия Темного до наших дней
Личный XX век
Берлинская стена. От строительства до падения
Страшные истории
Нелли Морозова. «Мое пристрастие к Диккенсу». Аудиокнига
Польское кино: визитные карточки
Зигмунд Фрейд и искусство толкования
Деловые люди XIX века
«Эй, касатка, выйди в садик»: песни Виктора Коваля и Андрея Липского
Английская литература XX века. Сезон 1
Культурные коды экономики: почему страны живут по-разному
Главные философские вопросы. Сезон 5: Что такое страсть?
Золотая клетка. Переделкино в 1930–50-е годы
Как исполнять музыку на исторических инструментах
Как Оптина пустынь стала главным русским монастырем
Как гадают ханты, староверы, японцы и дети
Последние Романовы: от Александра I до Николая II
Отвечают сирийские мистики
Как читать любимые книги по-новому
Как жили обыкновенные люди в Древней Греции
Путешествие еды по литературе
За что мы любим кельтов?
Стругацкие: от НИИЧАВО к Зоне
Легенды и мифы советской космонавтики
Гитлер и немцы: как так вышло
Как Марк Шагал стал всемирным художником
«Безутешное счастье»: рассказы о стихотворениях Григория Дашевского
История русской еды
Лесков и его чудные герои
Песни о любви
Культура Японии в пяти предметах
5 историй о волшебных помощниках
Главные философские вопросы. Сезон 4: Что есть истина?
Что придумал Бетховен
Первопроходцы: кто открывал Сибирь и Дальний Восток
Сирийские мистики об аде, игрушках, эросе и прокрастинации
Что такое романтизм и как он изменил мир
Финляндия: визитные карточки
Как атом изменил нашу жизнь
Данте и «Божественная комедия»
Шведская литература: кого надо знать
Я бы выпил (18+)
Кто такой Троцкий?
Теории заговора: от Античности до наших дней
Зачем люди ведут дневники, а историки их читают
Помпеи до и после извержения Везувия
Народные песни русского города
Метро в истории, культуре и жизни людей
Идиш: язык и литература
Кафка и кафкианство
Кто такой Ленин?
Что мы знаем об Антихристе
Джеймс Джойс и роман «Улисс»
Стихи о любви
Главные философские вопросы. Сезон 3: Существует ли свобода?
«Молодой папа»: история, искусство и Церковь в сериале (18+)
Безымянный подкаст Филиппа Дзядко
Антропология Севера: кто и как живет там, где холодно
Как читать китайскую поэзию
Экономика пиратства
Как русские авангардисты строили музей
Милосердие на войне
Как революция изменила русскую литературу
Главные философские вопросы. Сезон 2: Кто такой Бог?
Гутенберг позвонит
Композитор Владимир Мартынов о музыке — слышимой и неслышимой
Лунные новости
Открывая Россию: Ямал
Криминология: как изучают преступность и преступников
Открывая Россию: Байкало-Амурская магистраль
Документальное кино между вымыслом и реальностью
Из чего состоит мир «Игры престолов» (18+)
Мир Владимира Набокова
Краткая история татар
Как мы чувствуем архитектуру
Письма о любви
Американская литература XX века. Сезон 2
Американская литература XX века. Сезон 1
Холокост. Истории спасения
История евреев
Главные философские вопросы. Сезон 1: Что такое любовь?
У Христа за пазухой: сироты в культуре
Антропология чувств
Первый русский авангардист
Как увидеть искусство глазами его современников
История исламской культуры
Как работает литература
Несогласный Теодор
История Византии в пяти кризисах
Открывая Россию: Иваново
Комплекс неполноценности
История Великобритании в «Аббатстве Даунтон» (18+)
Самозванцы и Cмута
Поэзия как политика. XIX век
Иностранцы о России
Особенности национальных эмоций
Русская литература XX века. Сезон 6
10 секретов «Евгения Онегина»
Зачем нужны паспорт, ФИО, подпись и фото на документы
История русской культуры. От войны до распада СССР
История русской культуры. Между революцией и войной
История завоевания Кавказа
Открывая Россию: Сахалин
История русской культуры. Серебряный век
Сталин. Вождь и страна
История русской культуры. От Николая I до Николая II
История русской культуры. Петербургский период
История русской культуры. Московская Русь
История русской культуры. Древняя Русь
Ученые не против поп-культуры
В чем смысл животных
Приключения Моне, Матисса и Пикассо в России 
Мир Эйзенштейна
Блокада Ленинграда
Что такое современный танец
Как железные дороги изменили русскую жизнь
Франция эпохи Сартра, Годара и Брижит Бардо
Лев Толстой против всех
Россия и Америка: история отношений
Как придумать свою историю
Россия глазами иностранцев
История православной культуры
Революция 1917 года
Русская литература XX века. Сезон 5
Мир Булгакова
Как читать русскую литературу
Что такое
Древняя Греция
Блеск и нищета Российской империи
Мир Анны Ахматовой
Жанна д’Арк: история мифа
Любовь при Екатерине Великой
Русская литература XX века. Сезон 4
Социология как наука о здравом смысле
Кто такие декабристы
Русское военное искусство
Византия для начинающих
Закон и порядок
в России XVIII века
Как слушать
классическую музыку
Русская литература XX века. Сезон 3
Повседневная жизнь Парижа
Русская литература XX века. Сезон 2
Как понять Японию
Рождение, любовь и смерть русских князей
Что скрывают архивы
Русский авангард
Петербург
накануне революции
«Доктор Живаго»
Бориса Пастернака
Антропология
коммуналки
Русская литература XX века. Сезон 1
Архитектура как средство коммуникации
История дендизма
Генеалогия русского патриотизма
Несоветская философия в СССР
Преступление и наказание в Средние века
Как понимать живопись XIX века
Мифы Южной Америки
Неизвестный Лермонтов
Греческий проект
Екатерины Великой
Правда и вымыслы о цыганах
Исторические подделки и подлинники
Театр английского Возрождения
Все курсы
Спецпроекты
Наука и смелость. Третий сезон
Детский подкаст о том, что пришлось пережить ученым, прежде чем их признали великими
Кандидат игрушечных наук
Детский подкаст о том, как новые материалы и необычные химические реакции помогают создавать игрушки и всё, что с ними связано
Автор среди нас
Антология современной поэзии в авторских прочтениях. Цикл фильмов Arzamas, в которых современные поэты читают свои сочинения и рассказывают о них, о себе и о времени
Господин Малибасик
Динозавры, собаки, пятое измерение и пластик: детский подкаст, в котором папа и сын разговаривают друг с другом и учеными о том, как устроен мир
Где сидит фазан?
Детский подкаст о цветах: от изготовления красок до секретов известных картин
Путеводитель по благотвори­тельной России XIX века
27 рассказов о ночлежках, богадельнях, домах призрения и других благотворительных заведениях Российской империи
Колыбельные народов России
Пчелка золотая да натертое яблоко. Пятнадцать традиционных напевов в современном исполнении, а также их истории и комментарии фольклористов
История Юрия Лотмана
Arzamas рассказывает о жизни одного из главных ученых-гуманитариев XX века, публикует его ранее не выходившую статью, а также знаменитый цикл «Беседы о русской культуре»
Волшебные ключи
Какие слова открывают каменную дверь, что сказать на пороге чужого дома на Новый год и о чем стоит помнить, когда пытаешься проникнуть в сокровищницу разбойников? Тест и шесть рассказов ученых о магических паролях
«1984». Аудиоспектакль
Старший Брат смотрит на тебя! Аудиоверсия самой знаменитой антиутопии XX века — романа Джорджа Оруэлла «1984»
История Павла Грушко, поэта и переводчика, рассказанная им самим
Павел Грушко — о голоде и Сталине, оттепели и Кубе, а также о Федерико Гарсиа Лорке, Пабло Неруде и других испаноязычных поэтах
История игр за 17 минут
Видеоликбез: от шахмат и го до покемонов и видеоигр
Истории и легенды городов России
Детский аудиокурс антрополога Александра Стрепетова
Путеводитель по венгерскому кино
От эпохи немых фильмов до наших дней
Дух английской литературы
Оцифрованный архив лекций Натальи Трауберг об английской словесности с комментариями филолога Николая Эппле
Аудиогид МЦД: 28 коротких историй от Одинцова до Лобни
Первые советские автогонки, потерянная могила Малевича, чудесное возвращение лобненских чаек и другие неожиданные истории, связанные со станциями Московских центральных диаметров
Советская кибернетика в историях и картинках
Как новая наука стала важной частью советской культуры
Игра: нарядите елку
Развесьте игрушки на двух елках разного времени и узнайте их историю
Что такое экономика? Объясняем на бургерах
Детский курс Григория Баженова
Всем гусьгусь!
Мы запустили детское
приложение с лекциями,
подкастами и сказками
Открывая Россию: Нижний Новгород
Курс лекций по истории Нижнего Новгорода и подробный путеводитель по самым интересным местам города и области
Как устроен балет
О создании балета рассказывают хореограф, сценограф, художники, солистка и другие авторы «Шахерезады» на музыку Римского-Корсакова в Пермском театре оперы и балета
Железные дороги в Великую Отечественную войну
Аудиоматериалы на основе дневников, интервью и писем очевидцев c комментариями историка
Война
и жизнь
Невоенное на Великой Отечественной войне: повесть «Турдейская Манон Леско» о любви в санитарном поезде, прочитанная Наумом Клейманом, фотохроника солдатской жизни между боями и 9 песен военных лет
Фландрия: искусство, художники и музеи
Представительство Фландрии на Arzamas: видеоэкскурсии по лучшим музеям Бельгии, разборы картин фламандских гениев и первое знакомство с именами и местами, которые заслуживают, чтобы их знали все
Еврейский музей и центр толерантности
Представительство одного из лучших российских музеев — история и культура еврейского народа в видеороликах, артефактах и рассказах
Музыка в затерянных храмах
Путешествие Arzamas в Тверскую область
Подкаст «Перемотка»
Истории, основанные на старых записях из семейных архивов: аудиодневниках, звуковых посланиях или разговорах с близкими, которые сохранились только на пленке
Arzamas на диване
Новогодний марафон: любимые ролики сотрудников Arzamas
Как устроен оркестр
Рассказываем с помощью оркестра musicAeterna и Шестой симфонии Малера
Британская музыка от хора до хардкора
Все главные жанры, понятия и имена британской музыки в разговорах, объяснениях и плейлистах
Марсель Бротарс: как понять концептуалиста по его надгробию
Что значат мидии, скорлупа и пальмы в творчестве бельгийского художника и поэта
Новая Третьяковка
Русское искусство XX века в фильмах, галереях и подкастах
Видеоистория русской культуры за 25 минут
Семь эпох в семи коротких роликах
Русская литература XX века
Шесть курсов Arzamas о главных русских писателях и поэтах XX века, а также материалы о литературе на любой вкус: хрестоматии, словари, самоучители, тесты и игры
Детская комната Arzamas
Как провести время с детьми, чтобы всем было полезно и интересно: книги, музыка, мультфильмы и игры, отобранные экспертами
Аудиоархив Анри Волохонского
Коллекция записей стихов, прозы и воспоминаний одного из самых легендарных поэтов ленинградского андеграунда 1960-х — начала 1970-х годов
История русской культуры
Суперкурс Онлайн-университета Arzamas об отечественной культуре от варягов до рок-концертов
Русский язык от «гой еси» до «лол кек»
Старославянский и сленг, оканье и мат, «ѣ» и «ё», Мефодий и Розенталь — всё, что нужно знать о русском языке и его истории, в видео и подкастах
История России. XVIII век
Игры и другие материалы для школьников с методическими комментариями для учителей
Университет Arzamas. Запад и Восток: история культур
Весь мир в 20 лекциях: от китайской поэзии до Французской революции
Что такое античность
Всё, что нужно знать о Древней Греции и Риме, в двух коротких видео и семи лекциях
Как понять Россию
История России в шпаргалках, играх и странных предметах
Каникулы на Arzamas
Новогодняя игра, любимые лекции редакции и лучшие материалы 2016 года — проводим каникулы вместе
Русское искусство XX века
От Дягилева до Павленского — всё, что должен знать каждый, разложено по полочкам в лекциях и видео
Европейский университет в Санкт-Петербурге
Один из лучших вузов страны открывает представительство на Arzamas — для всех желающих
Пушкинский
музей
Игра со старыми мастерами,
разбор импрессионистов
и состязание древностей
Стикеры Arzamas
Картинки для чатов, проверенные веками
200 лет «Арзамасу»
Как дружеское общество литераторов навсегда изменило русскую культуру и историю
XX век в курсах Arzamas
1901–1991: события, факты, цитаты
Август
Лучшие игры, шпаргалки, интервью и другие материалы из архивов Arzamas — и то, чего еще никто не видел
Идеальный телевизор
Лекции, монологи и воспоминания замечательных людей
Русская классика. Начало
Четыре легендарных московских учителя литературы рассказывают о своих любимых произведениях из школьной программы
Лекции
10 минут
1/7

Что такое социология? (18+)

Чем социология похожа на боевое искусство, существует ли общество отдельно от людей и зачем изучать самоубийства

Читает Григорий Юдин*

Чем социология похожа на боевое искусство, существует ли общество отдельно от людей и зачем изучать самоубийства

11 минут
2/7

Как работают соцопросы? (18+)

Существует ли общественное мнение, не врут ли опросы и как Гэллапу удалось предсказать победителя выборов

Читает Григорий Юдин*

Существует ли общественное мнение, не врут ли опросы и как Гэллапу удалось предсказать победителя выборов

15 минут
3/7

Мы — эгоисты от природы? (18+)

Зачем дарить подарки и срывать ценники и как ритуалы туземцев Меланезии связаны с нашей потребностью в обществе

Читает Григорий Юдин*

Зачем дарить подарки и срывать ценники и как ритуалы туземцев Меланезии связаны с нашей потребностью в обществе

14 минут
4/7

Зачем нужна религия? (18+)

Что лучше — наука или религия, как внести в мир стройность и чем День ВДВ похож на церковный праздник

Читает Григорий Юдин*

Что лучше — наука или религия, как внести в мир стройность и чем День ВДВ похож на церковный праздник

14 минут
5/7

Как функционирует наука? (18+)

Можно ли копить знания, как нацистская Германия создала бесполезную науку и правда ли, что все лебеди белые

Читает Григорий Юдин*

Можно ли копить знания, как нацистская Германия создала бесполезную науку и правда ли, что все лебеди белые

16 минут
6/7

Кому выгодна идеология? (18+)

Как угнетать народ без применения силы, как избавиться от ложного сознания и зачем нужна интеллигенция

Читает Григорий Юдин*

Как угнетать народ без применения силы, как избавиться от ложного сознания и зачем нужна интеллигенция

13 минут
7/7

Прогрессирует ли общество? (18+)

Могут ли ученые помочь политикам и почему в Латинской Америке провалилась модернизация

Читает Григорий Юдин*

Могут ли ученые помочь политикам и почему в Латинской Америке провалилась модернизация

Материалы
Социология: с чего начать
Восемь книг для безболезненного погружения в науку
Бандиты и закон: взгляд социолога
За что убивало и умирало бандитское поколение 1990-х
Гендер, секс и феминизм: взгляд социолога
Почему девочек одевают в розовое, а мальчиков — в голубое
Метро и пассажиры:
социология подземелья
Почему мы одновременно любим и ненавидим метрополитен
Классика и рок-н-ролл: взгляд социолога
Зачем вообще люди слушают музыку
Компьютерные игры: взгляд социолога
Чем World of Warcraft похожа на сон или безумие
Поликлиника: взгляд социолога
Станет ли когда-нибудь наше здравоохранение современным
3652 дня из жизни Николаса Фелтона
Как сделать инфографику из собственной жизни
Как социолог смотрит кино
5 фильмов, которые вы начнете понимать по-новому
Социальные сети и интернет: взгляд социолога
Как ученые предсказали соцсети