Расшифровка Как работают соцопросы?
Существует ли общественное мнение, не врут ли опросы и как Гэллапу удалось предсказать победителя выборов
Так получилось, что социологию обыденным образом связывают с опросами общественного мнения. Не то чтобы это было совсем неверно, но если мы посмотрим на то, как возникали опросы общественного мнения, то увидим, во-первых, что они возникли несколько позже, чем социология (по крайней мере в том виде, в котором мы их знаем сегодня), а во-вторых, что отношения между опросами общественного мнения и социологией всегда оставались довольно напряженными.
Причина в том, что сама идея общественного мнения таит в себе известные противоречия. Мы уже говорили о том, что понятие общества можно определять
Один из основателей социологии Фердинанд Тённис именно эту ситуацию и называет термином «общество», считая, что общество как способ ассоциации людей появляется относительно поздно, что общество не существовало всегда. Тённис называет обществом некоторый особый способ взаимодействия людей, при котором они остаются совершенно независимыми друг от друга и вступают в контакт только по мере необходимости, если им нужно заключить друг с другом
Теперь вернемся к общественному мнению. По словам Тённиса, мы можем говорить об общественном мнении, с одной стороны, как о наборе индивидуальных высказываний, а с другой стороны — как о согласованном мнении всего общества. Но может ли иметь единое мнение все общество, понятое именно как просто случайное собрание отдельных индивидов, не связанных друг с другом? Это похоже на ситуацию в парламенте, когда есть либо разноголосица мнений, либо единая согласованная позиция всего парламента. Для Тённиса было большим вопросом, возможно ли второе.
В начале 1920-х годов Тённис и американский теоретик Уолтер Липпман одновременно, не сговариваясь, написали книги об общественном мнении. В своих книгах они примерно с одинаковых позиций критиковали идею общественного мнения — идею о том, что не связанные друг с другом, потерявшие что-либо общее друг с другом индивиды могут, собираясь вместе, иметь
Однако идея общественного мнения и опросы общественного мнения вошли в политическую жизнь западного мира прочно и надолго — и, в общем, без особого участия самих социологов. Еще в XIX веке в Америке существовала практика опросов, которые проводились крупными газетами. Газеты рассылали своим читателям анкеты и получали от них реакцию, которую потом публиковали в следующих номерах. Эта практика носила название «соломенных опросов», особенно в тех случаях, когда с помощью нее пытались предсказывать
Журнал The Literary Digest снискал себе славу наиболее успешного в деле таких «соломенных опросов». Он действительно был необыкновенно удачлив в предсказании результатов президентских выборов в начале XX века. Журнал был очень популярным, отправлял своим читателям анкеты, получал большое количество ответов и с их помощью мог предсказывать результаты выборов. К 1920-м годам количество отосланных анкет превышало уже несколько миллионов.
Все шло хорошо до 1936 года, пока предсказание The Literary Digest, основанное на их методе «соломенного опроса», не провалилось. Это были важные выборы — первые выборы, на которых пытался переизбраться Франклин Делано Рузвельт. The Literary Digest предсказывал Рузвельту поражение: считалось, что гонку с большим отрывом выиграет Альфред Лэндон.
На этих выборах у The Literary Digest появился конкурент. Им был человек по имени Джордж Гэллап, который представил совершенно другую методику предсказания результатов выборов. Гэллап предложил построить модель избирателей Америки и, изучив эту модель, предсказать результат. Используя техники, которые существовали вне социологии, но были хорошо известны в статистике, Гэллап создал фактически первую — или, по крайней мере, первую знаменитую — репрезентативную социологическую выборку. Репрезентативную в том смысле, что она представляла все население США. Это была модель, которая хорошо отражала моделируемый ею объект. Идея состояла в том, что если мы случайным образом будем выбирать из совокупности всех избирателей людей, которые могут нам ответить, то мы тем самым получим идеальную модель, в которой, как в капле воды, отразятся предпочтения американских избирателей.
Эта система сработала, Гэллапу удалось предсказать результат выборов — Рузвельт выиграл с большим отрывом. Для опросов это означало настоящую революцию: стало понятно, что репрезентация всего населения практически не зависит от числа отправленных анкет. В сравнении с миллионами анкет The Literary Digest, Гэллап обходился выборкой в 50 тысяч человек. Поэтому сегодня, когда мы слышим, что тот или иной опрос был проведен по огромной выборке, это еще ничего не говорит о том, насколько хорошо он представляет ту совокупность, которая при этом изучается.
Гэллап был либерал-демократом по своим убеждениям и полагал, что опросы, которые теперь стало проводить невероятно легко и которые проводятся по этой случайной, репрезентирующей все население выборке, — это отличный механизм для того, чтобы постоянно сообщать политикам о мнении народа и в то же время давать им возможность постоянно следить за народом.
Эта технология работала и работает достаточно неплохо, но возражения, которые имели по отношению к ней социологи, никуда не делись. С возражениями, которые существовали по поводу самого понятия общественного мнения, ничего не произошло: они остаются верными, по крайней мере осмысленными.
Сегодня значимость этих возражений можно легко распознать в том факте, что доля людей, которые готовы отвечать на опросы общественного мнения, неуклонно снижается практически во всех странах. Для разных видов опросов она разная, но для телефонных опросов она может не превышать 20–30% от всех, кому мы пытаемся дозвониться, — как в Америке, так и в России.
Вспомним предупреждение Тённиса или Липпмана: это означает, что мы на самом деле имеем некоторый случайный набор