Сериал «Неортодоксальная»: как живут самые консервативные еврейские общины Нью-Йорка

«Неортодоксальная» — четырехсерийный фильм о девушке, сбежавшей из ультраорто­доксальной еврейской общины в Нью-Йорке, чтобы начать новую жизнь в Берлине. Сериал подробно изображает быт современ­ных еврейских фундаменталистов, а его герои большую часть экранного времени говорят на идише. Этнограф Валерий Дымшиц рассказывает о том, насколько достоверно изображена эта жизнь на экране

Сюжет

19-летняя Эсти (Эстер) Шапиро живет с мужем в Вильямсбурге, районе Брук­лина (Нью-Йорк), населенном сатмарскими хасидами — ультраортодоксаль­ными евреями. Брак несчастливый: спустя год после свадьбы у Эсти нет детей, и это не нравится свекрови, которая постоянно вмеши­вается в жизнь сына. Свекровь недовольна не только отсутствием детей: она жалеет, что согласилась на брак ее сына с Эсти — дочерью алкоголика и непу­тевой матери. Эсти между тем мечтает заниматься музыкой и жить в свобод­ном мире. Она сбегает без ве­щей и почти без денег в Берлин — там живет ее мать. Муж Эсти, Янки, узнаёт, что она беременна, и отправля­ется вслед за ней.

Сериал основан на автобиографической книге Деборы Фельдман «Неорто­док­сальная: скандальный отказ от моих хасидских корней» (2012), но отнюдь не копирует историю, рассказанную в первоисточнике. В этом разборе речь идет только о сериале и о том, насколько изображенные в нем реалии типичны для современных ультраортодоксальных еврейских общин.

Ключевые понятия

Ультраортодоксальные евреи

Так называют религиозных евреев, которые не только тщательно соблюдают религи­озные предписания иудаизма (просто соблюдающие — это modern orthodox), но стремятся воспроизводить в своем образе жизни и внешнем виде все то, что, по их мнению, было характерно для их предков сто и более лет тому назад. Многое в ультраортодоксах кажется современному человеку странным: одежда, образ жизни, отказ от высшего светского образования, сохранение идиша в качестве разговорного языка. Ультраортодоксы — это иудейские фундаменталисты  Фундаментализм — собирательное наиме­нование крайне консервативных религи­озных, философских, моральных и социаль­ных течений. . Словосочета­ние «религиозные фундамента­листы» сегодня выглядит оценочным из-за плохой репутации исламского фундаментализма  Под исламским фундаментализ­мом обычно понимают современные мусуль­манские религиозно-политические течения, идеоло­гия которых основана на обращении к истокам ислама., но далеко не все фундаменталисты агрессивны. И не всегда фундаменталистская группа закрыта и неприветлива к чужим.

Ультраортодоксальные евреи в США 

На сегодняшний день ультраортодоксы проживают в Израиле, Канаде, странах Западной Европы и Латинской Америки, но больше всего их в США, в Нью-Йорке и его окрестностях: около полумиллиона человек. Точную цифру назвать сложно. В этом сообществе отсутствует планирование семьи, что в сочетании с неплохим уровнем жизни и хорошей американской медициной дает высокий уровень рождаемости: на семью приходится в среднем около восьми детей. Считается, что при такой рождаемости численность общины удваивается за 15–20 лет.

Ультраортодоксы предпочитают селиться компактно — так, чтобы вся необходимая для религиозной и повседневной жизни инфраструктура была под рукой. В Бруклине есть несколько районов со сплошным еврейским населением. Кроме того, в окрестностях Нью-Йорка расположено четыре небольших города, населенных преимущественно ультраортодоксами  Речь идет о городах Монси, Нью-Сквер, Монро (Кирьяс-Йоэл) и Лейквуд.. 

Ультраортодоксы составляют приблизитель­но 10 % еврейского населения США и имеют мало общего с остальными американскими евреями, большин­ство из которых прибыли в Америку в начале ХХ века из Российской империи. Ядро ультраортодоксальной общины в США сформировалось только после Второй мировой войны: это так называемые survivals, то есть «выжившие». Еще в 1990-е годы я неоднократно видел в Бруклине пожилых людей с освенцим­ским номером, наколотым на руке. Многие из них, так называемые «венгерские евреи», происходят из тех регионов исторической Венгрии, которые теперь входят в состав Словакии, Украины (Закарпатье) и Румынии. Там в начале ХХ века была чуть ли не самая высокая плотность еврейского населения в Европе. Многие евреи жили не в городах, а в селах, были очень религиозны и придер­живались традиций. В марте 1944 года немецкие войска заняли Венгрию и присту­пили к «окончательному решению еврей­ского вопроса» в этой стране. К сча­стью, война скоро закончилась, и около трети евреев выжило. Потом к «венгер­скому» ядру присоединились осколки ортодок­сальных групп из Польши и Галиции. Так сложилось современное ультра­ортодоксальное население Нью-Йорка.

Хасиды 

Большая часть ультраортодоксов — хасиды. Хасидизм — религиозное движение внутри иудаизма, возникшее в Восточной Европе в середине XVIII века и быстро ставшее очень влиятельным. Подробно рассказывать о хасидизме я не буду, отмечу только одну важную черту: приверженность хасидов своему духовному лидеру, который называ­ется цадик или ребе. Престолы цадиков во многих хасидских группах передаются по наследству. Но время от времени появляются новые цадики, собирающие вокруг себя последователей. Таким образом, боль­шинство хасидов принадлежат к тому или иному хасидскому направлению, обозначенному названием одного из городов Восточной Европы, где когда-то находилась резиденция их цадиков. Есть и «беспартий­ные» хасиды, то есть люди, приверженные хасидскому стилю жизни, а не конкретному направ­лению.

Не все ультраортодоксы — хасиды, есть и миснагеды (буквально «противники», «возражающие»), которые не признают такого рода духовных лидеров. Они при этом не менее ортодоксальны. Когда-то, 200 лет тому назад, между хасидами и миснагедами, а также между различными хасидскими группами происходили серьезные конфлик­ты. Все это давно в прошлом. Сегодня пред­ставители разных групп без проблем общаются друг с другом. Хасидские юноши стремятся учиться в миснагедских иешивах (религиозных учебных заведениях), так как считается, что там лучше образование. Семьи, принад­лежащие к разным группам, роднятся между собой. Принадлежность к тому или иному направлению — это принадлежность к своего рода клубу с сопут­ствующими клубными благами: своими синагогами, где все всех знают, своими школами для девочек и иешивами для мальчиков, кассами взаимопомощи и т. п. У каждой группы есть свой набор излюбленных напевов (нигуним), свои традиции, рассказы о своих цадиках и т. п. 

Сатмарские хасиды

Одна из наиболее крупных (около 200 ты­сяч человек) и влиятельных групп в мире современных ультраортодоксальных общин.

Сатмар — венгерское название города, который расположен на северо-западе современной Румынии, около границы с Украиной и Венгрией. По-румынски этот город называется Сату-Маре. Именно там в 1930-х годах основал свою ветвь хасидского движения раввин Йоэл Тейтельбойм. Во время войны ему удалось спастись из сатмарского гетто, добраться до США и собрать вокруг себя остатки своей общины. Его харизма и организационный талант привели к нему выживших хасидов из других групп, многие из которых потеряли своих ребе во время войны. Сейчас среди сатмарских хасидов не более половины имеют венгерские корни. 

Сатмарское движение — наиболее радикальное среди крупных хасидских толков. Все ультраортодоксы сложно относятся к сионизму и Государству Израиль, но сатмарские хасиды — яростные антисионисты  Сионизм — политическое движение, целью которого является объединение еврейского народа на территории Государства Израиль.. С их точки зрения, Господь наказал еврейский народ рассеянием, и не людям дано вернуть евреев на родину, а только помазаннику, мессии из дома Давидова, который восста­новит Храм и царство. Таким образом, сионизм, с точки зрения сатмарских хасидов, — это лже­мессианское движение, заслуживающее не поддержки, а поношения.

Последователи Тейтельбойма строго следят за традиционностью своей одежды, не допуская никаких послаблений. Например, женщины обязаны в любую погоду носить плотные непрозрачные чулки или колготки. Сатмар­ские хасиды проти­вятся проникновению в их жизнь элементов светской культуры: телевиде­ние — под строжайшим запретом, интернет — только для работы, в доме не должно быть ни одной книги или газеты, напечатанной нееврейскими буквами, и т. п. Впрочем, в этом они мало чем отличаются от прочих ультраортодоксальных групп. 

Сатмарские хасиды составляют большинство в Вильямсбурге — одном из «еврей­­ских» районов Бруклина; кроме того, в горах недалеко от Нью-Йорка есть городок Кирьяс-Йоэл (буквально «поселение Йоэла»), названный так в честь основателя движения и населенный сатмарскими хасидами. 

Две главные ошибки сериала

Брак Эсти и Янки

В ортодоксальной среде при заключении брака огромную роль играет ихес, то есть родовитость, происхождение. Понятие ихеса обязательно включает в себя репутацию семьи. У Эсти с этим все плохо. Отец — алкоголик, мать сбежала из дома в Европу и ведет там нерелигиозный образ жизни. При таком раскладе Эсти должен был достаться в мужья какой-нибудь обратив­шийся к религии и не имеющий корней в сатмарской общине русский еврей, прозе­лит  То есть новообращенный. (такие тоже бывают) или вдовец с пятью детьми. А достался молодой симпа­тич­ный Янки, то есть Янкев (Яков) Шапиро из вполне прилич­ной семьи. Конечно, можно предположить, что бабушка и дедушка у Эсти очень богаты и дали за ней огромное приданое. Но квартира дедушки выглядит достаточно скромно. 

История мамы Эсти

Мама Эсти, Лея Мандельбаум, имеет немец­кие корни (это еще один мотор сюжета), что обеспечивает и ей, и дочери немецкое гражданство. Госпожа Мандельбаум роди­лась в Англии примерно в конце 1970-х — начале 1980-х годов (судя по ее рассказу о себе), откуда ее просватали в Америку совсем молоденькой (такое бывает: браки происходят по сватовству, и часто подходящую невесту находят в другой стране). Значит, в Англию из Германии бежал от нацистов кто-то из бабушек или дедушек Леи. Немецкие евреи говорили только по-немецки, были нерелигиозны, а если и религиозны, то совершенно не так, как «дикие» хасиды. В каком-то смысле эти две группы представляли собой противопо­ложные полюса внутри ашкеназского культурного разнообразия  Ашкеназы — субэтническая группа евреев, в XV — первой половине XX века жившая на территории Центральной и Восточной Европы.. Невозможно представить, как и зачем немецкая еврейка попала в сатмарское сообщество.

Что в сериале правда, а что нет

Об Эсти

Эсти тайно берет уроки фортепиано. Правда ли, что женщинам в сатмарских общинах запрещено заниматься музыкой?

Скорее неправда. Девочки в хасидских семьях, если позволяет достаток, часто берут уроки фортепиано. Мальчикам в этом смысле сложнее: они с утра до вечера учатся в религиозных школах. 

Правда ли, что женщинам запрещено петь?

Правда, но только в присутствии мужчин. А мужчинам нельзя слушать женское пение. В своей компании женщины охотно поют.

Правда ли, что любое современное образование для ультраортодоксов исключено, поэтому Эсти нигде не училась? 

Неправда. Особенно для девушек. Юноши учатся в иешивах (религиозных учебных заведениях), а девушки, окончив школу, часто поступают в двух­годич­ный колледж, чтобы приобрести какую-нибудь полезную специальность. Юноши, окончив иешиву, тоже могут пойти на какие-нибудь профессио­наль­ные курсы и т. п.

Правда ли, что побег Эстер из общины — это что-то из ряда вон выходящее?

Скорее нет. Достаточно много молодых людей покидают ультраортодок­сальные общины. Конечно, их меньшинство. Боль­шинство идет по стопам своих родителей. Но все-таки речь идет не о единицах, а о сотнях, а может быть, и тысячах человек. Таким молодым людям, часто не знакомым с нерелигиозным миром, стараются помочь. Для этого есть специальные фонды, которые занимаются их адаптацией, дают возможность получить светское образование и т. д. Вовсе не обязательно бежать тайком при поддержке учительницы музыки. 

О языках

Правда ли, что жители ортодоксальных кварталов говорят на идише?

Правда. Хасидский американский идиш в фильме воссоздан — и лексически, и фонетически — очень старательно. Этот идиш очень далек от литературного, который преподают в университетах и который отражен в словарях и учебни­ках. В его основе лежит диалект, происходящий из Закарпатья и Трансиль­вании. Кроме того, современный американский хасидский идиш включает множество английских слов и выражений. 

А английский они знают? Ведь герои сериала свободно переходят на английский.

Знают. И женщины часто лучше, чем муж­чины. Девочки учатся отдельно от маль­чиков. В женских школах гораздо меньше религиозных предметов, соответ­ственно, в программе гораздо больше английского. Женщинам предстоит работать, а тут без английского никак. Обратите внимание: в сериале еврейки среднего и младшего поколения в разговорах между собой то и де­ло переходят на английский. И мужчины, и женщины знают англий­ский. Но мужчины и между собой, и в общении с женщинами чаще всего говорят на идише, а женщины в разговорах между собой и с детьми чаще используют английский. Женщины вообще гораздо лучше приспособ­лены к общению с внешним миром. 

На каком языке поет Эсти на экзамене в Берлинской консерватории?

На древнееврейском в ашкеназской фоне­тике  Древнееврейский язык веками развивался в разных общинах независимо: сохранялось правописание, но не правила произношения. Например, ашкеназы слово «суббота», которое в современном иврите звучит как «шабАт», произносят как «шАбес», притом что пишется оно одинаково.. Это свадебный гимн «Ми бон сиях» («Тот, кто внемлет»): «Тот, кто внемлет лепету розы среди терниев, любови невесты, радости ее возлюбленного, / Тот да благо­словит жениха и невесту». Его исполняют, когда невесту ведут под хупу (свадебный балдахин) для совершения обряда бракосо­четания. Поют, конечно, мужчины. Женщины, как уже было сказано, не поют в публичном пространстве и не изучают тексты на древнееврейском. Будем считать, что Эсти запомнила и слова, и мелодию с голоса, на свадьбе. 

О свадьбе и семейной жизни

Почему во время свадьбы Эсти и Янки вдвоем отправляются в закрытую комнату и зачем им приносят туда суп?

Мужчина и женщина становятся мужем и женой не после того, как проведен обряд бракосочетания, а когда они останутся наедине друг с другом. Поэтому уединение перед свадебным пиром — важная часть свадебного обряда. По старой ашкеназской традиции жениху и невесте приносят в это время «ди гилдене йойх» («золотой бульон»)  Также встречается другой вариант назва­ния супа — «голдене юх»., то есть крепкий куриный бульон для подкрепления сил. Ведь в день свадьбы молодые постятся от момента пробу­ждения и до этой тарелки бульона поздно вечером. 

Почему Эсти на свадьбе танцует с разными мужчинами, держась за веревочку?

Это называется мицве-танц («танец во исполнение заповеди»). Черная верев­ка — это гартл, плетеный кушак, которым мужчина подпоясывает свой сюртук во время молитвы. Мужчина не имеет права держать женщину за руку, если это не его жена, и тем более танцевать с чужой женой. Но во время свадебного пира невеста, держась за конец гартла, символически танцует со всеми уважае­мыми мужчинами, приглашенными на свадьбу, прежде всего с родней жениха. 

Чего важного и красивого на свадьбе не показали?

Танец ешиботников — однокашников жениха по иешиве. Очень жаль, это могло бы стать самым ярким эпизодом сериала. Бохеры (парни) в определен­ный момент свадьбы исполняют специальный танец, увеселяя жениха и гостей. Это танец в кругу, часто с солистами, с прыжками, с акробатически­ми номе­рами — этакий замечательный черно-белый мужской балет. 

Янки угрожает Эсти разводом из-за того, что она не может забеременеть. Может ли быть такое?

В иудаизме существует развод, и бездетность вполне может быть поводом для него, но только не через год после свадьбы. Право требовать развод дается и мужчине, и женщине, но через десять лет бездетного брака. 

Эсти объясняет немецкому врачу, что в ее общине стараются родить как можно больше детей, чтобы восполнить шесть миллионов, погибших в Холокост. Правда ли, что Холокост — причина многодетности хасидских семей?

Конечно, неправда. Что касается многодет­ности, тут Холокост ни при чем. Любая консервативная религиозная группа не практикует контроль рождае­мости. До войны еврейские религиозные семьи тоже были многодетными.

Ультраортодоксы вообще не любят говорить о Холокосте. С одной стороны, для большин­ства ультраортодоксов, в отличие от многих американских евреев, чьи предки оказались в США до войны, Холокост — это личная трагедия. С другой стороны, эта катастро­фа, в которой среди прочих погибли миллион детей и огромное количество религиозных людей, истинных праведников, слишком многих отвратила от веры в Бога, о котором сказано: «Не дремлет и не спит страж Израиля» (Псалмы, 121:4). Так что лучше не поднимать эту тему лишний раз. 

Создателям сериала такое странное объясне­ние многодетности (которая сама по себе в объяснении не нуждается), видимо, понадобилось, чтобы поговорить о непонят­ном с помощью понятного: Холокост — то немногое, что знает о евреях абсолютное большинство нееврейской аудитории. 

Еще три вопроса о героях и сюжете

Что это за женщина, которая ставит диагноз Эсти, померив ей давление, и лечит глупыми советами? Так принято в ультраортодоксальных общинах?

Нет. Ультраортодоксы серьезно относятся к своему здоровью, пользуются всеми достижениями современной медицины. В случае вагинизма (причина неудачного брака в сериале) женщина обратилась бы к специалисту: гинеко­логу, психологу, психотерапевту. Иудаизм прямо требует заботиться о здо­ровье, обращаться к квали­фицированному врачу вне зависимости от его веро­исповедания и тщательно выпол­нять его рекомендации. Тем более что сами ультраортодоксы в университетах не учатся — значит, и врачей среди них нет. 

Почему Эсти покидает свой дом в Шаббат и почти без вещей?

Эсти решает бежать в субботу, когда нельзя пользоваться транспортом, и тем самым пытается получить фору перед преследовате­лями. Она выходит из дому с узелком, но соседки ей говорят, что порвался эрув — приходится оставить узелок дома.

Здесь необходимо объяснить, что такое эрув. В субботу соблюдающий еврей может перемещать предметы только внутри своего домовладения. Это создает большие неудоб­ства: например, идешь в синагогу, а с собой нельзя взять ни молитвенник, ни сумку. Для того чтобы справиться с этой проблемой, в городе или районе, в котором евреи составляют большинство, домовла­дельцы заключают соглашение. В соответ­ствии с ним все их домовладения и про­стран­­ство между ними на сутки становятся общим владением. Такое соглашение, а также символическую ограду, ограни­чиваю­щую общее владение (обычно это проволо­ка), и называют эрув. Непогода может порвать проволоку — тогда ничего выносить из дома нельзя. 

Как в сериале уживаются ультраортодоксы и левая повестка? 

«Неортодоксальная» — сериал с достаточно четко выраженной левой повест­кой: феминизм, защита прав ЛГБТ, мультикуль­турализм. Современные евро­пейские левые не очень хорошо относятся к Израилю, видя в его конфликте с палестинцами проявление неоколониализма  Палестино-израильский конфликт — спор между Государством Израиль и палестин­цами за правообладание территорией быв­шего британского манадата Палестина. Израиль и, шире, сионистское движение считают эту территорию исторически при­над­ле­жащей еврейскому народу.. Поэтому самый несимпатич­ный персонаж сериала — это израильтянка Яэль. Среди других студентов из стран третьего мира, которые всей душой сочувствуют Эсти, она един­ствен­­ная относится к ней с явным пренебре­жением: не хочет видеть в ней человека («Хасидские женщины — машины для производства детей») и грубо заявляет, что Эсти не умеет играть на фортепиано (что правда, то правда — не умеет).

Критика Израиля всегда немного отдает антисемитизмом. Но, сделав глав­ными героями сериала сатмарских евреев, создатели «Неортодоксальной» полностью сняли с себя возможные обвинения в антисемитизме. Сатмарские хасиды — «этнографические» евреи, более «еврейских» евреев просто невоз­можно себе представить. При этом они плохо относятся к Государству Израиль и поэтому выглядят естественными союзниками левого антисионизма. Един­ственный настоящий антисемит в сериале — это не выходцы из мусульманских стран, не профессор-араб, а израильтянка. 

Самый важный вопрос

Правда ли, что хасиды живут так же, как жили их предки в XIX веке? 

Так думают те, кто смотрит на хасидский мир со стороны. Так с особой гордостью думают сами члены хасидских общин. И, конечно, это совершенно неверно.

Около 200 лет тому назад почти все были религиозны и жили в соответствии с веко­выми традициями. В XIX веке началась постепенная модернизация. Те, кто ее не принял, стали фундаменталистами. Это была их реакция на модерни­зацию. Это справедливо для любого религиозного фундаментализма. 

Ультраортодоксия появилась у евреев позже национального (сионистского) и классового (социалистического) движения и, самое главное, после того, как значительная часть евреев Европы стала ассимилироваться и терять интерес к религии. Она возникла как реакция на все эти процессы. Именно тогда появились идеи, что сохранение тради­ционной одежды  Современный ашкеназский костюм, один из вариантов которого носят современные ультраортодоксы, сформировался в Восточ­ной Европе в XVII–XVIII веках. Ничего специ­фически еврейского в нем первона­чально не было. (притом что ни в Писа­нии, ни в Талмуде нет никаких предписаний, касающихся покроя одежды), отказ от совре­мен­ного светского образования и вообще отдаление от мира так же важно, как соблю­дение религиозных заповедей. 

Парадоксальным образом, несмотря на все эти ограничения, хасиды живут в современ­ном мире и прекрасно в него вписаны. (Так же как в него вписаны другие фундамен­талисты. В современных больших городах Европы и Америки множество мусульманских женщин полностью одеты в черное.) Хасиды с удовольствием пользу­ются многими благами цивилизации: автомобилями, телефонами, самолетами, современной медициной. Они отлично взаимодей­ствуют с американским полити­ческим истеблишментом. Они успешны в экономике: начиная от торговли, управле­ния недвижимостью и игры на бирже и заканчивая программированием.

Более того, именно численный рост и эконо­мический успех позволяют этому сообществу становиться все более консер­вативным. Большинство мужчин посвящают значитель­ную часть своего времени религиозным штудиям, в то время как их предки в Европе вынуждены были работать не покладая рук. Когда первое поколение ультраортодоксов прибыло в США, им пришлось бороться за место под солнцем. У них просто не было ресурсов на атласную капоту (длинный сюртук) и штраймл (массивная меховая шапка). По мере того как численность общины росла, а ее материальное положение становилось лучше, лидеры стали думать о том, как оградить подрастающее поколение от агрессивных соблазнов большого мира. Тогда-то и начал формироваться современ­ный ультраортодоксальный мир как сложная система запретов и поощрений. Главная задача — создать набор альтернатив внешнему миру: от детских книг до гламур­ной прессы и хасидской эстрады на идише, от курор­тов и дачных поселков для своих до собственной внутриквартальной скорой помощи и пожарной охраны. Все это, конечно, не имеет ничего общего с восточно­европейским местечком, которое давно превратилось в предмет ностальгической романтизации. 

Разберем только одну, но зато яркую деталь — штраймл. Это огромная меховая шапка, которую женатые мужчины носят по субботам и праздникам. В сериале видно, что на свадьбе у большинства мужчин на голове именно это странное сооружение. Штраймл — вещь очень недешевая, это целая конструкция из куньих или собольих хвостов. При этом в современном мире принято, чтобы штраймл был у каждого женатого мужчины, и дарят его молодому человеку на свадьбу. Между тем еще сто лет назад штраймл представлял собой сукон­ный или бархатный колпак со скромной меховой оторочкой, и позволить его себе могли только самые богатые и влиятельные — буквально три-четыре человека на каждую общину. Современный штраймл — продукт моды! Своя хасидская мода есть и на муж­скую одежду, и тем более на женскую. Она имеет мало общего с трендами внешнего мира, но развивается по тем же законам. 

Ультраортодоксальные евреи — это не живая окаменелость, а очень свое­образная часть современного мира. Сериал «Неортодоксаль­ная», показывая хасидов в Вильямсбурге, пытается уйти от экзотизирующей коло­ниаль­ной оптики, но удается это ему далеко не всегда.  

СОВМЕСТНЫЙ ПРОЕКТ