Что читать: 5 книг о гендере и феминизме

От учебника до манифеста феминистской ярости

Составила Алия Низамова

Елена Здравомыслова, Анна Тёмкина. «12 лекций по гендерной социологии» 

Что это: учебник по гендерной теории
Что я оттуда узнаю: что такое гендер и как его исследуют ученые-социологи

Это учебное пособие представляет собой печатный вариант курса по ген­дерной социологии, который его авторы — профессора Елена Здраво­мыслова и Анна Тёмкина — читают в Европейском университете в Санкт-Петербурге. Гендер­ные исследования — это междисципли­нарная область знания. В рамках нее можно встретить работы, близкие к литературове­дению, философии, искус­ству, психологии, истории, киноведению. Авторы «12 лекций» фокусируются на социоло­гических аспектах: их интересует в первую очередь то, как соот­но­­­сятся гендерные отношения и социаль­ная реальность. Главы, посвящен­ные генде­ру в таких тематических срезах, как заня­тость, забота, здоровье и меди­цина, расска­зы­вают о российских исследованиях на эти темы. Материалы о том, как прово­дятся феминистские исследования и какую роль играет активизм и женские обществен­ные движения в их развитии, будут особенно полезны тем, кто только начинает изучать темы, чувствительные к гендерному измере­нию. В конце каждой главы резюмируются основные положения, высказанные авто­рами, поэтому учебником особенно удобно пользоваться как справоч­ни­ком актуаль­ных подходов к гендерным исследова­ниям, которые могут быть применены для анализа вашего кейса.

Мадина Тлостанова. «Деколониальные гендерные эпистемологии»

Что это: книга о феминизме, не зацикленная на западных проблемах
Что я оттуда узнаю: как исследовать гендер­ную проблематику на постсовет­ском пространстве — с уважением к истории тех, кто на нем живет

Мадина Тлостанова — профессор Универси­тета Линчёпинга (Швеция), специализирую­щаяся на деколониаль­ном повороте в соци­аль­ных исследо­ваниях. Это направление пока­зывает, как колониальная политика прошлого и настоящего (прежде всего поли­тика Европы в отношении других частей света) повлияла на то, как мы познаем и понимаем мир.

Деколониальные исследования крити­куют современные феминистские теории за евро­поцентричность. Клю­чевое положение деколониаль­ности — что система пред­ставле­ний о мире построена на идеализации «модерни­зированного» общества и уходит корнями в мифы, которые насаждались колонизаторами во имя собственной выгоды. Например, противопоставление европей­ского «прогрессивного человека» и «дикаря» (жителя колоний) помо­гало оправдать захват территорий и применение самых жестоких методов к сопротивляю­щимся ради «благо­род­ной цели» — перевоспитать местное насе­ление в соот­ветствии с западными идеалами. Как утверждает одна из наи­более влиятель­ных деколониальных феминистских критиков Мария Лугонес, представление о том, что в любом обществе есть мужской и женский гендеры, которые полярно разде­ле­ны и должны находиться в определенных отношениях подчинения, — тоже часть этого конструкта.

Вслед за Лугонес Мадина Тлостанова пред­лагает распространить деколо­ниальный подход на отношения между Российской и Советской империями и ее «неевропей­скими» колониями: Центральной Азией и Кавказом. В поле ее внимания оказываются гендерные отношения и положение женщин на постсоветском пространстве. Тлостанова приводит устные истории самих женщин: их рассказы о жизненных траекториях, отношениях с мужчинами, материнстве, построении карьеры разрушают пред­ставления о динамике и иерархии гендерных отношений, которые стали привычными для исследо­вателей на Западе. Кроме того, книга Тлостановой содержит обширный разбор актуальных теорий и будет полезна всем, кто хочет узнать больше о пост- и деколониальных гендерных исследованиях, исламском феминизме, феминизме третьего мира и цветном феминизме в США.

Виржини Депант. «Кинг-Конг-теория»

Что это: манифест феминистской ярости
Что я оттуда узнаю: почему феминизм — это революция и коллективное приключение для всех

Виржини Депант — французская писатель­ница и режиссер, enfant terrible французского феминизма. В 2018 году ее роман «Vernon Subutex 1» был номинирован на Междуна­родную Букеровскую премию, однако, вопре­ки междуна­родному признанию Депант, ее «Кинг-Конг-теория» остается одной из са­мых неоднознач­ных феминист­ских работ. Сборник эссе в жанре документальной прозы с хлесткими названиями (например, «Порно­ведь­мы» или «Она такая развратная, что ее нельзя изнасило­вать») был написан еще в 2006 году — как манифест против всего, что Депант ненавидит. Ее критике подвер­гаются идеализи­рованные представления о женствен­ности, лицемерие буржуаз­ного французского и западного общества, отно­шение к женщинам в порно­графии, классо­вое неравенство. Она пишет об изнасилова­нии, проживании собствен­ного тела, секс-работе и удовольствии, творчестве и борьбе с цензурой. С Депант во многом можно не соглашаться, считая ее тезисы «вышедши­ми из моды», недостаточно чуткими к разно­образию опытов, переживаемых женщинами с другой этничностью, расой, классом, сексуаль­ностью, чем у автора. Тем не менее сложно игнорировать этот эмоционально заряженный феминистский текст, который уже оставил след в истории.

«Material Feminisms», под ред. Стейси Алаймо и Сьюзан Хекман 

Что это: важная эпоха в истории феми­нист­ской теории — имеют значение не только слова, но и вещи
Что я оттуда узнаю: как квантовая физика, ураган «Катрина» и прозак связаны с гендер­ными исследованиями и феминизмом

В книге «Material Feminisms» собраны осново­полагающие тексты направления феминистской теории, известного как «но­вый материализм». Одной из пер­вых слова «новый материализм» использовала философ Рози Брайдотти, чтобы подчеркнуть, как важно обра­щать внимание на материаль­ность — материаль­ность тел, пространств, вещей — при исследованиях отноше­ний власти (частный случай которых представ­ляют собой гендерные иссле­до­­вания, ведь они изучают неравно­правие, проходящее по гендер­ным границам). Сторон­ники поворота к материи говорят: социальным и гума­нитарным исследова­телям необхо­димо прекратить зацикливаться на обсужде­нии языка и дискур­сов, на репрезента­циях и социальных конструктах и обра­тить внимание на материальные аспекты. Более того, под сомнение ставится само разделение между материальным (чем-то осязаемым и вещественным) и дискурсивным (прояв­ляю­щимся в языке), между природой (натуральным, естественным) и культурой (созданным человеком).

На сегодняшний день феминистская «новая материалистическая» теория уже пережила как пик моды, так и волну критики на Западе. Тем не менее ее идеи использу­ются до сих пор. В 2008 году профессор гуманитарной экологии Стейси Алаймо и постмодернистская феминистка Сьюзан Хекман собрали под одной обложкой тексты нового материализма, которые стали базой для многих современных исследований и теоретических дебатов в гендерных исследованиях.

Например, в первой части книги представ­лена знаковая теоретическая статья «Пост­человеческая перформативность» феми­нистки и физика-теоретика Карен Барад. Барад критикует тех, кто приписывает языку и культуре слишком значительную роль в формировании социальной реальности. Вооружившись примерами из квантовой физики, Барад показывает, что материя также может влиять на события и культуру. Вторую часть книги составляют тексты, осмысляю­щие отношения между человеком и экологией. Так, в своем анализе Нэнси Туана показывает связь между, с одной стороны, глобальным потепле­нием и раковинами моллюсков и, с другой стороны, расовой политикой в США и уровнем инвалидности и бедности в Новом Орлеане. В третьей части книги авторы обращаются к биологии. Например, Элизабет Уилсон исследует антидепрессанты и их фар­ма­кокинетику (химические превращения лекарств в организме человека) в контексте феминистского спора о том, как должно происходить лечение депрессии: «выбор между Фрейдом и прозаком», то есть между психоанализом и медицинскими препара­тами. Уилсон показывает, что такое противо­поставление ложно: именно взаимодействие психологического, социального и физиоло­гического приводит к достижению эффек­тивного регулирования эмоций. Таким обра­зом, материальное (органы тела, лекарст­вен­ные препараты, плацебо) и психологическое (разговор) становятся неотделимы друг от друга.

Джасбир К. Пуар. «The Right to Maim» 

Что это: труд по квир-теории и исследова­ние биополитики в современном мире
Что я оттуда узнаю: как власть использует гендер и сексуальность для извле­чения выгоды из жизни людей с хроническими заболеваниями в условиях недостатка медицинской помощи

Квир-теория — направление гендерной теории, осмысляющее положение ЛГБТ+ людей в обществе. Квир-теоре­тики критикуют сложившиеся в обще­стве представления о гетеросексуаль­ности и цисгендерной идентичности как един­ственно правильной соци­альной норме; эта норма нужна, чтобы осуждать и стигматизи­ровать тех, кто не вписывается в ее рамки. При этом исследователи обращают внимание на то, что в некоторых случаях негетеро­сек­су­альные люди тоже могут быть включены в эту «норму», если будут выполнять ее прави­ла: заключать браки, производить потомство, прино­сить прибыль через потребление. Поэтому квир-теория также критикует механизмы и риторику политики в за­щиту интересов ЛГБТ, которая разви­вается в некоторых западных странах. Например, исследователи говорят, что в США такая ЛГБТ-политика поддер­живает прежде всего белых цисгендерных гомосексуалов из высших классов. В то же время квир-персоны из бедных сообществ с особой этничностью по-прежнему остаются лишены поддержки и страдают от полицейского произвола.

Одна из самых известных представительниц квир-теории, занимающихся вопросами на пересечении сексуальности и расы, — это Джасбир Пуар: квир-теоретик и гендерная исследовательница, профессор Ратгерского университета (США). Ее книга «Terrorist Assemblages: Homonationalism in Queer Times» (2007) была переведена на несколько языков, переиздавалась в 2017 году. Она заняла особое место среди текстов по квир-теории благодаря категории гомонациона­лизма — использования риторики ЛГБТ-активистов в целях поддержки ксенофобных идеологий. Например, во время выборов 2016 года в США политики использовали образ людей из мусульманских стран как «иных», нетерпимых к ЛГБТ-гражданам и потому опасных для европейского общества, представляя на таком фоне себя как про­грессивных лидеров, которые могут защитить равноправие и национальную безопасность.

Джасбир Пуар исследует этничность, расу, класс, сексуальность, гендер, медиа и либеральную политику — и показывает, что все эти темы переплетены между собой. В своей последней книге «The Right to Maim» Пуар обращается к крити­ческим исследо­ваниям инвалидности. В этой работе она вводит категорию debility («немощь») — то есть жизнь с телесными ограничениями, которая связана с исключением из разных сфер общества. Пуар исследует, как немощь производится, поддерживается и использу­ется властными структурами; ее особенно интересует то, как государственный аппарат использует различия расы, этничности и сексуальности в контексте глобальных механизмов регулирования населения. Пуар проблематизирует само представление о людях с инвалидностью как гражданах особой, «исключительной» категории в проти­вопоставление всем остальным, которые будто бы обладают неким безуслов­но «здоровым телом» (able-bodied). Она спрашивает: о каких гражданах и телах идет речь? Можно ли считать обладателем здорового тела молодого афроаме­риканца из бедного района, у которого нет диагно­стированной инвалидности (и сопутствую­щих социальных льгот), медицинской страховки — зато есть гораздо более высокие шансы быть застреленным полицией?

Книга Пуар вносит существенный вклад в критические исследования инва­лидности, представляя проблему в более широком кон­тексте. Она также показывает, что дисципли­нарные границы гендерных исследований и феми­нистской теории могут и должны оставаться пластичными, сохраняя потен­циал для изучения современных конфигура­ций власти, гендера, сексуальности, расы, телесности, класса, материи и технологий.