Запад

Как средневековая Европа встретилась с исламом

Читает Светлана Лучицкая

Сегодня мы воспринимаем ислам как чуждую, если не враждебную Европе культуру. Как и почему сформировался такой взгляд? Можно ли говорить о средневековых корнях подобных представлений? Когда европейская, христи­анская культура противопоставила себя мусульманской? И как на самом деле складывались отношения между христианской Европой и мусульманским Во­стоком в Средние века?

Светлана Лучицкая
Светлана Лучицкая
Доктор исторических наук, руководитель Центра культурной и исторической антропологии Института всеобщей истории РАН, заведующая отделом культуры и науки средневековой и современной Европы Института мировой культуры МГУ

Тезисы

Для нас возникновение ислама является существенным водоразделом мировой истории. Но для человека эпохи Cредневековья это было вовсе не очевидно: поначалу мусульман рассматривали как кратковременных военных противни­ков. К тому же христиане испытывали большие труд­ности, пытаясь определить место незнакомых им народов во всемирной истории и найти приемлемое для себя объяснение учения ислама, кото­рое вслед за иудаизмом и христианством претендовало на религиоз­ное откровение. Все это приводило к непониманию и искажен­ным взаим­ным представлениям.

Взаимоотношения между христианской Европой и арабо-мусуль­ман­ским ми­ром отнюдь не исчерпывались религиозными про­ти­во­стоя­ния­ми или воен­ными конфликтами (как Реконкиста и Кре­стовые походы), но включали раз­нообразные формы обмена в интеллектуальной и ма­те­риальной сферах. Суще­ствование религиозных меньшинств в хри­сти­ан­ских и мусульманских обще­ствах — от Барселоны до Багдада — по­рож­дало смешение языков и культур. Контакты между Европой и му­суль­ман­ским Востоком происходили и в области науки, и в философии, и в художественной сфере.

В действительности существовала единая средиземноморская культура, в кото­рой арабское влияние было весьма ощутимым. Лишь в XV веке происходит ко­ренная перестройка исторического и культурного во­обра­жения Европы: в поис­ках своей идентичности она создает культ греко-римской цивилизации и ото­ждествляет себя с греко-римским на­ча­лом, стремясь избавиться от влияния арабов и вернуться к чистой антич­но­сти, — тем самым Европа отторгает себя от общего для сре­ди­зем­но­мор­ской цивилизации богатейшего духовного насле­дия.

Интервью с лектором

— Расскажите, почему вы стали заниматься изучением средне­ве­ко­вых представлений об иноверцах?

— Эта тема меня уже очень давно не отпускает. В какой-то момент я поняла, что часто встречающиеся в средневековых текстах фантасти­че­ские детали и баснословные истории могут рассказать нам о той эпо­хе намного больше, чем «достоверные факты». Эти сюже­ты позволяют понять, как работает сред­невековое мышление. Жившие в ту эпо­ху люди были наделены поистине буй­ным воображением, и зна­комство с со­зданными ими произведениями погру­жает нас в со­вер­шенно уди­витель­ный мир, устроенный совершенно иначе, чем наш.

— Если бы вам нужно было очень быстро влюбить незнакомого человека в вашу тему, как бы вы это сделали?

— Возможно, интерес к теме может пробудить известный рассказ Хорхе Луиса Борхеса «Поиски Аверроэса». В этой новелле арабский философ Аверроэс, изу­чая греческий трактат, тщетно пытается пере­вести на арабский язык неясные ему слова, которые на самом деле обо­зна­чают некоторые явления (имеется в виду театр), отсутствующие в арабо-мусульманской культуре. Аверроэсу трудно подыскать нужные слова, потому что речь идет не столько о языковых, сколько о куль­тур­ных лакунах. Примеров такого рода несовпадений, изначаль­ного не­по­ни­мания культур в истории христианско-мусульманских отношений можно найти немало. Поиск таких несовпадений может стать от­прав­ной точ­кой в размышлениях на тему.

— Что самое интересное вы узнали, работая со своим материалом?

— Самое интересное — наблюдать как средневековые авторы наделяли смыслом непонятные им события и явления, пытаясь интерпретировать их и для этого обращаясь к самым разным культурным традициям — библейской, литературной, античной и прочим. Здесь мы сталкиваемся со своеобразным парадоксом средневековой культуры: стремясь под­твер­дить свои суждения ссылками на авторитетную традицию, убедить читателей в подлинности своего рассказа, писатели часто привносили в него неявный вымысел. Другой пара­докс заключается в том, что даже непосредственные контакты с мусульман­ским миром не разрушали заранее сложившихся стереотипов — то есть люди видели не то, что было на самом деле, а то, что хотели видеть, то, что подска­зывала им их культурная традиция. Так, например, происходило с крестонос­цами, когда они описывали якобы находившиеся в мечетях Палестины укра­шенные драгоценными камнями статуи пророка ислама, которых там на самом деле, разумеется, не было, да и не могло быть.

Однако позднейшие историки часто бездумно переписывали эти пас­сажи, и в результате миф об идолопоклонстве мусульман прочно уко­ренился в евро­пейском сознании — следы его существования сохра­нились даже в языке: в частности, ныне устаревшее английское слово mammet (maumet), что в пере­воде значит «идол, ложный бог», изна­чально представляет собой искаженное имя пророка — Mahumet.

— Если бы у вас была возможность заняться сейчас совсем другой темой, что бы вы выбрали и почему?

— Есть много тем, которыми бы я хотела заниматься и уже занималась и к ко­торым надеюсь вновь обратиться. Одна из них связана с иссле­до­ванием иллю­минированных хроник Крестовых походов. Крестоносные экспедиции на Вос­ток были важным фактом европейского культурного самосознания, и после взятия в 1291 году мамлюками Акры — послед­него оплота крестоносцев на Вос­токе — средневековая рефлексия о Кре­стовых походах продолжалась с неутиха­ющей силой. Созданные в худо­жественных центрах Акры и Западной Европы миниатюры могут рас­сматриваться как своеобразные формы памяти об этих событиях. По этим источникам (а изображения такой же важный для историка источник, как и тексты!) можно было бы изучить, как средневековые люди вос­принимали историю крестоносного движения через несколько поколений после захвата Акры, как миниатюристы в визуальных обра­зах осмысляли историю священной войны, которая уже была известна из устной традиции и письмен­ных источников.

Где узнать больше

Франко Кардини. «Европа и ислам: история непонимания» (2007)

Эту книгу трудно назвать историей восприятия ислама, хотя значи­тель­ное ме­сто в ней занимает именно рассказ о предрассудках и стереотипах евро­пей­цев относи­тельно него. Ученого скорее интересует тот сложный исторический процесс, который обусловил подобное видение ислама европейцами. В рамках этого процесса он на временном отрезке почти в пятнадцать столетий рассматривает многообразные аспекты отно­ше­ний между мусульманским и христианским мирами: войны и завоева­ния, торговлю, дипломатию, политические альянсы, культурный обмен и прочее. Книгу читать непросто, так как обширная эруди­ция автора иногда заслоняет его рефлексию, и огромные пласты информации трудно переработать. Но зато тот, кто преодолеет эти барьеры, узнает, о чем беседовал святой Франциск с египетским султаном, почему Лю­тер желал пере­вести Коран, как в XVIII веке в Европе возникла мода на все восточное, и мно­гое другое.

Уильям Монтгомери Уотт. «Влияние ислама на средневековую Европу» (1976)

Известный британский востоковед Уильям Монтгомери Уотт написал увлека­тельную книгу о значении встречи с исламом для Европы. Привлекая материал из истории мусуль­ман­ской Сицилии, мусуль­ман­ской Испании и других регио­нов, он показывает, что арабо-мусуль­ман­ский мир был тем мостиком, по кото­рому античные, прежде всего гре­ческие, научные знания перешли с Востока на Запад. С точки зрения автора, соприкосновение Европы с более высоко раз­витой мусуль­ман­ской цивилизацией вызывало у европейцев различные ком­плексы, которые они компенсировали, создавая искаженный образ ислама. Книга может быть хорошим подспорьем в изучении средневековых образов ислама.

Игнатий Крачковский. «Арабская культура в Испании» (1937)

Чрезвычайно полезным было бы знакомство с этой замечательной книгой крупней­шего отечественного арабиста. Здесь три публичные лекции, которые этот тонкий зна­ток восточных языков и культур прочитал в Ленинграде в 1936 году. В этих лекциях ученый блестяще рассказал о смешении мавританской  Мавры — исповедовавшие ислам арабы и берберы Северо-Западной Африки и Евро­пы в период между VII и XVII веком. Во време­на Реконкисты (процесс отвоевания пиреней­скими христианами) Андалусия долго была последнем оплотом арабской культуры в За­падной Европе.  и христиан­ской культуры в Андалусии. В книге цитируются отрывки из многих средневе­ковых текстов в великолепном переводе автора, что дает читателю возмож­ность ощутить атмосферу эпохи.

Выставка к лекции

Иллюстрация: Сарацины нападают на христианский лагерь. Миниатюра из манускрипта «Большие французские хроники». Франция, 1332–1350 годы
Catalog of Illuminated Manuscripts / The British Library
Другие лекции
Восток