Евгений Шварц

«Юрий Николаевич Тынянов был удивительнее своих книг.  Начиная с 1950 года большая часть дневниковых записей Евгения Шварца посвящена воспоминаниям — о себе и о своих современниках. Когда он читал вслух стихи, в нем угадывалась та сила понимания, которую не пере­дать в литературоведческих трудах. Его собственное, личное, связанное с глубоко его ранившими превратностями судьбы понимание Кюхельбекера, Грибоедова, Пушкина тоже было сложнее и удивительнее, чем выразилось в его книгах. Я познакомился с ним, когда он был здоров и счастливо влюблен в молодую женщину. С ней мимоходом, не придавая этому значения, разлучил его грубый парень Шкловский. И она горевала об этом до самой смерти, а веч­ный мальчик Тынянов попросту был убит. Это бывает, бывает. Юрий Николае­вич был осо­бенным, редким существом. Измена, даже мимолетная, случайная, от досады, имела для него такое значение, которое взрослому Шкловскому и не снилось. Когда я Юрия Николаевича видел в последний раз, он все так же, по-прежнему походил на лицейский портрет Пушкина, был строен, как маль­чик, но здоровье ушло навеки, безнадежная болезнь победила, притупила побе­дительный, праздничный блеск его ума, его единственного, трогательного соб­ственного значения. И больше я о нем не буду писать. Не хочется рассказывать о нем трезво. Не тот человек».

9 февраля 1953 года

Другие выпуски
Дневник дня
Источники
  • Шварц Е. Л. Живу беспокойно. Из дневников.
    Л., 1990.
микрорубрики
Ежедневные короткие материалы, которые мы выпускали последние три года
Архив
Антропология

Плюнь в пробирку: к какой культуре вы принадлежите?

К корейской, исландской, турецкой? А может, эскимосской?